Гордон Диксон - Некромант [Некромансер; Нет места человеку]

– И это единственный мой путь к умению использовать Альтернативные Силы? – спросил Пол.

– Если вы примете философию и цель Союза – да. А иначе нет.

– Я не верю этому, – сказал Пол. – Если ваши Альтернативные Законы существуют, они будут на меня работать так же, как и весь ваш Союз.

Варрен упал в кресло и довольно долго смотрел на Пола.

– Самонадеянный, – произнес он. – Какая дерзость! Посмотрим.

Он поднялся, пересек комнату и нажал кнопку на стене. Стена отодвинулась, обнаружив помещение, напоминающее одновременно лабораторию и кабинет алхимика. На столе в центре стояли керамические сосуды, металлические кувшины и большие колбы с темно-красной жидкостью.

Варрен открыл ящик стола и достал что-то. Задвинув ящик, он повернулся и подошел к Полу, неся довольно дряхлую раковину. Она выглядела неприглядно – вся в коричневато-бурых пятнах, отполированная руками и временем.

Он положил раковину на небольшой столик в нескольких футах от Пола.

– Для чего это? – с любопытством разглядывая, спросил Пол.

– Для вас это ничто, а мне во многом помогает, – сказал Варрен. – Можно сказать, что эта раковина повышает чувствительность к действиям Альтернативных Законов. Давайте посмотрим, сможет ли ваша самоуверенность справиться с ней.

Пол нахмурился. Он уставился на раковину. Секунду ситуация была почти нелепой. И тут произошел толчок. Появилось непонятное ощущение, будто внутри послышался гулкий сильный гонг. И затем стремительный бросок назад, в глубины сознания, как будто множество давно забытых воспоминаний застучали в закрытые двери. Когда он их закрыл? Пол уже точно и не помнил.

Раковина шевельнулась. Она покачалась, балансируя, и замерла. Яркий дневной свет проник через дальнее окно, и послышалось тихое звучание легкой музыки из соседней комнаты. Тонкий пронзительный голос едва слышно, но отчетливо произнес из раковины:

«Из глубокой тьмы в тусклый свет. И затем снова он возвращается во тьму».

Удары в закрытую дверь сознания Пола стали затихать и исчезли совсем.

Раковина потеряла равновесие и опрокинулась на сторону... Глубоко вздохнув, Варрен протянул руку мимо Пола и поднял ее.

– У вас есть дар, – сказал он.

– Дар? – Пол взглянул на него.

– Существуют определенные способности в сфере деятельности Тайных Сил, которыми могут обладать только те, кто ничего не знает о настоящей природе этих сил. Например, чтение мыслей. Или художественное вдохновение.

– А? А как же вы объясните разницу между этими людьми и вашими?

– Очень просто, – ответил Варрен, но тон его голоса и то, как напряженно он сжимал раковину, продолжая смотреть на Пола, говорили об обратном. – У таких людей способности проявляются порывами, они неустойчивы. У нас они работают всегда.

– Например, чтение мыслей?

– Я Маг, а не Пророк, – ответил Варрен. – Кроме того, использовал общепризнанный термин. Мне сказано, что мысли читаются не в прямом смысле. Их понимание приходит с опытом.

– Когда вы забираетесь в чье-либо сознание, то теряете свое собственное мнение?

– Да, – сказал Варрен. – Вы определенно способный. – Он взял раковину и отнес ее на место. Затем повернулся и произнес из другой комнаты:

– В вас что-то есть. Это может быть ценное качество, а может, и наоборот. Но я желаю вас взять в качестве испытуемого ученика. И если вы через некоторое время подадите надежды, а я в этом уверен, то будете зачислены на полных основаниях в Союз в качестве ассистента. Если такое свершится, то от вас потребуется передать все, что имеете сейчас и что получите в будущем, Союзу. Нет необходимости волноваться о материальной стороне дела, – его губы слегка изогнулись, – Союз позаботится о вас. Учитесь и однажды сможете вернуть себе руку.

Пол остолбенел:

– Вы гарантируете мне руку?

– Конечно, – сказал Варрен. Он не двинулся с места, наблюдая за Полом из лаборатории неподвижными глазами.

Проезжая по многоэтажному лабиринту улиц Комплекса Чикаго в одноместном подземном автомобиле, Пол отклонился на спинку сиденья и закрыл глаза.

Он был изможден, и истощение, которое он сейчас испытывал, происходило не от физического напряжения. Что-то определенно засело в нем после признания нелепости психиатрического взгляда на ситуацию. И опыт с раковиной тоже истощил его.

Но это истощение мог исцелить отдых. Более важными были две другие вещи. Первое – четкое признание, что все происходящее с ним и вокруг него было несчастными случаями. Ведь он же смог однажды отбросить мысль о самоуничтожении, которая сидела в нем довольно крепко! И это подтверждало существование альтернативы.