Юрий Киселев - Ступень2 Власть демиурга

- И как же я смогу защититься от них? Демоны они или нет - если против них оказались бессильны целые армии, то как смогу пройти я одна?

- Я могу только предположить... Возможно, люди хотели убить демонов - те прочли их мысли и были вынуждены защищаться. По-видимому, защищаться они умеют - боги не любят слабых, и друзей среди зверей они подбирают себе под стать. Но если ты не собираешься охотиться на демонов, и, ступив на их территорию, в своих мыслях будешь говорить, что пришла с миром, не собираешься охотиться на их территории и скоро уйдёшь - возможно, тебя не тронут. Как никак, ты являешься прямым потомком их хозяев.

- Всего лишь "возможно"?

- А что ты хотела? Я никогда не видела вживую ни одного демона и не имела возможности с ними общаться. Всё, что я тебе сейчас рассказываю - лишь мои предположения, основанные на прочитанных мною в разное время отрывков из древних манускриптов сомнительной подлинности. Относительное доверие вызывают лишь источники, написанные на высоком языке, но по прошествии тысячелетий их сохранилось крайне мало, да и те, что сохранились, являются всего лишь копиями с копий давно рассыпавшихся в пыль от старости свитков.

- А почему вы, бабушка, больше доверяете высокому языку? В академии Занадана практически все учебники написаны на староимперском...

- Внученька, а ты заметила, что один оборот нашей планеты вокруг светила на староимперском называется сол, а на высоком - год?

- Ну и что? Это синонимы, бабушка!

- Не скажи, внученька... На староимперском один сол состоит из десяти кун, а те - из тридцати шести ло. Итого в одном соле получается триста шестьдесят один ло.

- Бабушка, я ещё в детстве отлично выучила календарь! В одном соле не триста шестьдесят один, а триста тридцать шесть ло. Поэтому в каждом куне тридцать три ло, и лишь в последнем - тридцать шесть.

- Первоначально в каждом куне было тридцать шесть ло, внученька - так гласят древние свитки на староимперском. А теперь скажи, что говорит по этому поводу высокий язык?

- На высоком языке в одном соле двенадцать кун, а в каждом куне по двадцать восемь ло...

- Правильно, внученька, только сол там имеет название год, кун - месяц, а ло - день. И вот как раз высокий язык в точности описывает календарный год нашего мира - если его разбить на двенадцать частей, то каждая часть будет длиться ровно двадцать восемь дней, или ло, как говорит большинство людей. Отсюда я делаю вывод - на высоком говорили не люди, но боги. Высокий - это истинный язык богов, язык этого мира. Всё, что написано на высоком, также написали боги. Староимперский же - язык простых людей. Он, в отличие от высокого, постоянно меняется - он изменчив, как изменчивы сами люди. И, следовательно, веры ему значительно меньше - только что рассказанная тобою история сотворения нашего мира тому свидетельство...

- И всё же, даже если всё рассказанное тобой - правда, то как я доберусь до этого алтаря? Ведь мне придётся пройти через всю охваченную войной вражескую страну, а потом - скитаться по диким лесам в поисках заброшенного тысячелетия назад храма. И даже если мне удастся незаметно пройти все шанарские кордоны, не попасться на глаза ищейкам тайной канцелярии Шанары, я не буду съеденной демонами и благополучно отыщу потерянную долину и алтарь в развалинах древнего храма, после чего весь залью его своей кровью - то где гарантия, что бог всё же услышит меня, а услышав - отзовётся? И даже если случится невозможное и бог мне ответит - то что заставит его выполнить мою просьбу?

- Такой гарантии у тебя нет, и никто её тебе не даст. Можно только верить, что чудеса в нашем мире ещё случаются. Впрочем, идти или нет - решать тебе. Я лишь озвучила возможность. А сейчас, внученька, ложись спать - уже поздно, и ты, и я устали от разговоров. А завтра ты встанешь и на свежую голову решишь, что тебе делать...

***

Гана, столица королевства Шанара, кабинет начальника тайной канцелярии...

- Арсий, и как ты объяснишь мне вот это? - Литис, глава тайной канцелярии, назначенный на эту должность лично королём Шанары Верианом третьим Светозарным и неизменно занимающим её вот уже третий десяток лет, указал пальцем правой руки, затянутой в перчатку из тонко выделанной серой кожи, на валяющийся перед ним на столе мелко исписанный ровными строками свиток пергамента.

Стоящий перед ним человек неопределённого возраста, которому с равным успехом можно было бы дать и двадцать лет, и сорок, поправив воротник военной куртки, недовольно хмыкнул и, видимо, подумав, что такой ответ может быть неправильно воспринят начальством, поклонился сидящему перед ним человеку и проговорил: