Владимир Контровский - Страж звёздных дорог

Нет, чувство простой человеческой благодарности не было чуждо тому, кого Дети Леса называли Хан-Шэ. Он отзывался на это имя, хотя уже догадался, что оно не настоящее. Человек надеялся, что скоро он вспомнит, как его зовут на самом деле, равно как и многое другое. Именно поэтому он и стоял сейчас здесь, на борту звериноголового корабля и плыл вместе с ним туда, куда этот корабль направлялся, - к центру страны, в столицу Властителя.

После всего случившегося на берегу, железнотелые беспрекословно выполняли все приказы Хан-Шэ, даже не пытаясь отступить от их смысла ни на йоту. Он приказал вернуть отобранное и освободить пленников - исполнили тут же. Он приказал выгрузить на берег и установить на помосте частокола, окружавшего селение, четыре тяжёлых арбалета (больше похожих на баллисты). Пригодится, если вновь появится хугу-хугу или кто-нибудь ещё похлеще, особенно если щедро смазать гранёные железные наконечники ядом из красной травы. По одному его слову воины отдали лесным охотникам мечи - не все, конечно, но добрую половину того оружейного запаса, который имелся на ладье. И самое главное: Хан-Шэ повелел остаться в племени четверым из пришельцев - мастерам работы с металлом. Человек не сомневался, что скоро ан-мо-куну освоят плавку и ковку металла - меди, а потом и железа, лишь бы нашлась поблизости руда ("руда" - откуда ему известно это слово?). Все его распоряжения выполнялись быстро и точно - и это было приятно.

Неприятным был страх, поселившийся в сердцах наивных лесных людей. Если раньше они видели в Хан-Шэ просто могучего охотника, сильного среди равных, то расщепившая мачту молния (сборщики дани провозились с ремонтом ладьи несколько дней) одновременно выжгла настоящую пропасть, отделившую его от племени. Теперь победитель хугу-хугу и железных воинов выглядел в глазах ан-мо-куну то ли духом, то ли демоном, с которым лучше не иметь близких отношений. Исключение составляли только лишь Предводитель охотников и его дочь. Вождь мыслил весьма рационально и прекрасно сознавал, что с таким защитником племя будет непобедимо, а тогда - почему бы не подумать о большем? Все люди, вкусившие власти, в принципе похожи на наркоманов - наркотика власти над себе подобными им требуется всё больше. Исключения из этого правила крайне редки, и они лишь подчёркивают это самое правило. А Хоэ… Она была просто любящей женщиной и не хотела вновь остаться одной, не хотела, чтобы её избранник (будь он хоть богом, хоть демоном) покидал её. Но Хан-Шэ уже знал, что уйдёт. А Хоэ - пусть её утешит то, что в ней зреет семя новой жизни, его семя. И окончательный толчок ходу событий дал тот самый чёрный человек с лицом хищной птицы.

Хищнолицего звали Хануфер, и, как скоро выяснилось, он оказался совсем не так прост. Хануфер был сыном царедворца, рос при дворе Властителя и стал царедворцем сам. Искусство тонкой интриги буквально въелось в его кровь и плоть с детства, интрига была для него воздухом, которым он дышал и пищей, которую он ел. В непрерывной грызне скорпионов в банке он оказался в числе проигравших - что был для него жалкий пост выколачивателя дани с жалких полудиких племён, связанный к тому же постоянным риском получить в висок отравленную стрелу из зарослей! Хануфер бредил и грезил властью, нежил сам себя в сладких мечтах о том, что будет, когда он… И в неожиданной встрече в Лесу с незнакомцем, явно могущественным колдуном (сколько Хануфер помнил, - а память у него была хорошая, - никто из придворных магов не смог бы вот так запросто бросить молнию с руки и прикосновением запястья превратить в оплавленный огрызок меч из доброй стали), сборщик дани сразу увидел для себя Возможность - с большой буквы. Для начала он станет для Хан-Шэ проводником в мире, о котором тот не имеет ни малейшего представления, а потом… Но Хануфер решился на ещё одну проверку, прекрасно сознавая всю её опасность для него самого.

Несмотря на сковавший всех его людей страх перед загадочными сверхспособностями таинственного лесного чародея, Хануфер всё-таки оставался для них начальником, и ни один из его воинов не осмелился бы ослушаться его прямого приказа. И такой приказ был отдан.

В то утро ремонт ладьи подходил к завершению. Из найденного в лесу подходящего прямоствольного дерева было вырезано бревно, обстругано и приготовлено под заготовку мачты. И вот сегодня веревочными талями это бревно устанавливали в вертикальное положение, чтобы затем поднять на него подвесной рей с заштопанным парусом. Пострадавшие палубу и ограждение борта уже привели в исходное состояние. Пришельцы (без оружия - оно было уложено внутри корабля) суетились вовсю, стремясь поскорее покинуть страшное для них место.