Сергей Сухинов: Новые пирамиды Земли

Лимузин остановился на проспекте Ельцина, напротив монументального здания банка «Полная Чаша», отделанного красным полированным гранитом. Дрожа от негодования, Илья не стал дожидаться, когда водитель распахнет дверцу, и самостоятельно выбрался из автомашины. Не обращая внимания на почтительные приветствия охранников, он стремительно вошел в служебный вход и поднялся на персональном лифте на третий этаж. Секретарь встретил его возле кабинета подобострастным поклоном.

– Почта уже ждет вас, Илья Борисович. Прикажете подать чашечку кофе?

Илья резко бросил на ходу:

– Нет уж, спасибо. Жена славно попотчевала меня за завтраком…

Войдя в огромный, роскошный кабинет, он по привычке хотел было направиться в туалетную комнату, чтобы вымыть руки, но вспомнил про едкие слова жены и передумал. Швырнув кейс на полированный стол, он рухнул на диван. Злоба клокотала в нем, и словно толкала под руку сделать что-то из ряда вон выходящее. Илье вдруг захотелось схватить мраморный чернильный прибор с советской символикой (бесполезный, но очень красивый подарок деда, бывшего члена Политбюро КПСС), и швырнуть его в окно. Однако Илья остановил себя – стекло было бронированным. Потом он вспомнил о том, что Катя говорила о добрых делах, и задумчиво посмотрел на папки с документами.

Обычно, приходя на работу, он сразу же открывал красную папку с важнейшими документами, тщательно отобранными секретарем. Куда реже, когда оставалось время, он бегло просматривал менее важные бумаги, лежащие в синей папке. Ну а до желтой папки руки, как правило, не доходили. Но сейчас… Если где-то и могла виться ниточка к добрым делам, то только из этой пухлой, вполне бесполезной папки.

Раскрыв ее, Илья погрузился в бесконечные просьбы. Денег сегодня просили: общественные организации, благотворительные фонды, вдовы крупных политических деятелей, артисты, театральные и киношные режиссеры, продюсеры, спортсмены, настоятели строящихся храмов, директора бедствующих театров и музеев, бывшие любовницы, будущие любовницы, бездарные певички, знаменитые модельеры, правозащитники, и снова режиссеры, и снова продюсеры…

– Не то, опять не то, – бормотал банкир, листая плотные листы бумаги. – А где же детские дома и больницы? Неужто они не просят денег у Ильи Козельских? Хм-м, странно… А почему, собственно, странно? Мой секретарь Василий свет Иванович, без всякого сомнения, подрабатывает на откатах, и имеет устные договоренности со всеми, кто просит денег в «Полной Чаше». А что возьмешь с какого-то задрипанного интерната для детей-ивалидов?.. Ха, а это что?

На глаза банкира попал неказистый конверт с прикрепленным к нему письмом. Таких бумаг Илья не держал в руках лет пятнадцать, да и почерк очередного просителя показался ему чем-то знакомым.

Прочитав коротенькое письмецо, Илья даже крякнул от изумления.

– Ну, Витек, ты и даешь! Едва объявился в Москве, а уже просишь у бывшего одноклассника денег. И не сто долларов, а сто миллионов! Наглец, и это еще мягко сказано. Хм-м… а почему бы не помочь старому приятелю? Положим, сто миллионов я ему не дам, а тысячу-другую… почему бы и нет? Сделаю доброе дело, утру нос Катюхе, и заодно развлекусь. Я уже и не помню, когда по-настоящему оттягивался. А Витек в этих делах был большой мастак!

Илья вновь взглянул в конец письма, где было названо место и время возможной встречи, и нажал на кнопку интеркома:

– Василий, отмени на вечер все назначенные прежде встречи. Машину пусть подадут к подъезду к восемнадцати тридцати.

Секретарь попытался протестовать:

– Но как же так… Илья Борисович, мы назначили на девятнадцать ноль-ноль совещание с представителями строительных компаний. А в двадцать ноль-ноль приедут швейцарцы из банка «Миллениум»…

– Я сказал – все отменить! – рявкнул молодой банкир. – В девятнадцать часов у меня назначена важная встреча с… э-э, старым приятелем.

– Можно узнать, где? – осторожно спросил секретарь. – Как обычно, в клубе «Золотой век»? Или в Бизнес-центре?

– В пивном баре на Мясницкой, – коротко ответил Илья и повесил трубку.

В пивной стоял плотный табачный дым. Илья сразу же почувствовал себя дурно – он, разумеется, не курил, и вообще вел здоровый образ жизни. Но он заставил себя протиснуться через толпу не совсем трезвых людей, ищя слезящимися от дыма глазами знакомое лицо.

Позади шел двухметрового роста охранник и переживал. Шеф разом нарушил все инструкции по его же собственной безопасности, и сладу с ним на этот раз не было. Пивнушка выглядела крайне сомнительной, предназначенной для людей совсем другого круга: инженеров, учителей, врачей и прочей мелочи. Хорошо еще, что довольно высокие цены не позволяли приходить сюда шоферам, торгашам и еще бог знает какому отребью.