Роберт Хайнлайн - Погоня за панкерой

– А я был готов предположить, что «Ди-Ти» означает «Доктор Теологии».

– Вымойте рот с мылом, мистер. Мое прозвище всего лишь мои инициалы – Ди Ти. Доктор Д. Т. Берроуз, если быть формальной, поскольку я не могу быть «мистером» и отказываюсь быть «миз» [10] Миз – нейтральное обращение к женщине, не отражающее ее семейное положение, в отличие от «мисс» и «миссис». – Прим. С. В. Голд. или «мисс». Вот что, мистер, я полагала, что привлеку вас своей ослепительной красотой, потом поймаю на крючок женского обаяния… но что-то пошло не так. Попробуем другой способ. Расскажите мне, какую именно фигню вы доказали.

– Дайте подумать. Что же это было? Рыбная ловля нахлыстом? Или плетение корзин? В общем, какая-то междисциплинарная тема, такие диссертации никто не читает, ученый совет на защите просто взвешивает их на весах, и все. Вот что я вам скажу. У меня где-то в архивах есть ее экземпляр. Я при случае разыщу его и посмотрю, как ее назвал тот парнишка, который ее написал.

– Можете не беспокоиться. Она называется «Некоторые особенности шестимерного неньютонова континуума». Папа хочет ее с вами обсудить.

Я прекратил вальсировать.

– Ох. Ему бы лучше обсудить эту работу с тем парнем, который ее написал.

– Чепуха. Я видела, как вы моргнули, – вы попались. Папа хочет обсудить ее, а затем предложить вам работу.

– Работу? Ну, нет – считайте, что я сорвался с крючка.

– О боже! Теперь папа действительно обезумеет. Ну пожалуйста, а? Пожалуйста, сэр!

– Вы сказали, что имели в виду двусмысленное значение слова «безумный». Какие именно значения?

– А… «Безумный» в смысле «сердитый», потому что коллеги не желают его слушать. А также в смысле «полоумный» – по мнению некоторых его коллег. Они говорят, что его работы – сплошная бессмыслица.

– А в них на самом деле есть смысл?

– Я не настолько хороший математик, сэр. В основном занимаюсь тем, что оптимизирую программное обеспечение. Детские игрушки по сравнению с n-мерными пространствами.

Я высказаться не успел – зазвучало «Голубое танго» и Дити растаяла у меня в руках. Если вы умеете танцевать танго, то вам не до разговоров.

Дити умела. После вечности чувственного восторга точно с последним аккордом мы вернулись в начальную позицию. Я поклонился и шаркнул ногой, она ответила глубоким реверансом.

– Спасибо, сэр.

– Фух. После такого танго партнеры обязаны пожениться.

– Нет проблем. Я сейчас же найду хозяйку и скажу папе. Пять минут? У главного входа или у бокового?

Ее лицо светилось тихим счастьем.

– Дити, – спросил я. – Вы не шутите? Вы действительно решили выйти за меня замуж? За совершенно незнакомого вам человека?

Ее лицо осталось невозмутимым, но свет в нем погас.

Она ответила без колебаний:

– После такого танго мы не можем называться незнакомцами. Я истолковала ваши слова как предложение… нет, как выражение желания … жениться на мне. Неужели я ошиблась?

Мой мозг переключился в режим чрезвычайной ситуации, пересматривая прошедшие годы, то же самое испытывает тонущий человек, перед глазами которого вспышками проносится вся его жизнь… гм, откуда это вообще известно? Дождливый вечер, когда старшая сестра приятеля посвятила меня в тайны секса; любопытное ощущение, которое я испытал, когда незнакомка принялась глазеть на меня в ответ; двенадцатимесячный контракт на совместное проживание, который начался со взрыва эмоций и закончился без сожаления; и те бесчисленные события, после которых я принял решение никогда не жениться.

Я ответил немедленно:

– Я имел в виду именно это – брак в его старом, традиционном значении. Это то, чего я хочу. Но почему этого хотите вы ? Я не такой уж подарок.

Она глубоко вздохнула.

– Сэр, вы тот самый подарок, за которым меня отправили, и когда вы сказали, что мы обязаны пожениться – я понимала, что это гипербола, – я внезапно ощутила себя такой счастливой и поняла, что именно этого способа поймать вас на крючок я бы хотела больше всего! – сообщила она. – Но я не буду ловить вас на слове и превратно толковать галантную фразу. Если хотите, можете утащить меня в кусты за бассейном… и потом не жениться… – после паузы она решительно продолжила: – Но за это… валяние на травке… вы расплатитесь тем, что поговорите с моим отцом и позволите ему кое-что вам показать.

– Дити, вы идиотка! Вы же испортите это чудесное платье.

– Испортить платье – такие пустяки, впрочем, я могу его снять. Легко. Тем более что под ним ничего нет.