Мари Лоуренс - Место первых

Долетев почти до самой земли, Милена неожиданно повисла в метре от поверхности, оставшись болтаться на длинной цепи, прикрепленной к ее ноге!

На вышке стоял Ариамна и твердой рукой удерживал цепь так, чтобы Милена не достигла земли!

А Авигена сражался с охранниками и не давал им приблизиться к Ариамне!

Охрана короля помчалась по его приказу на колокольню, чтобы сбросить и тех, кто пытался спасти Милену, но на верхней площадке уже боролись все мужчины Души Милены – и цари Ксандр, Атлан, Изириус и Иратолий, привыкшие к беспощадным сражениям и битвам в их мирах! И Патрис, набивший руку в сражениях «коллапса оси», и Федор, привыкший помогать своему другу Тернию в борьбе с кочевниками в его царстве, и Патриций, научившийся владеть шпагой ради защиты своей семьи, и даже женственный Петр, вспомнивший про свою бытность солдатом царской армии, где-то раздобыл винтовку со штыком! Даже Ари, совсем не привыкший к военным сражениям и к любому виду физического насилия, научился где-то восточному айкидо! Не было там только старика Армата и малыша Илиама, вместо них прилетела на помощь Лауренсия в мужском облике и ловко сражалась наряду со всеми мужчинами их Души!

Пока мужчины дрались с охранниками короля, все прибывавшими и прибывавшими, Ариамна вытягивал цепь, на которой бесчувственно висела за ногу Милена. В конце концов он ее обхватил сильными руками, Патриций прихваченным с собой топором перерубил цепь, и они все одновременно испарились из этого мира!

На вышке колокольни и внизу на площади возникла паника и полное замешательство! Все видели, как Милена была спасена «дьявольскими созданиями» и была забрана вместе с ними «в преисподнюю»! Люди причитали, женщины выли от страха, а король вскочил на своего коня и ускакал в состоянии жуткой ярости: «Опять Милена ускользнула от него!» Он в этом ее спасении видел нехорошее предзнаменование – на утро были уже назначены аресты тысяч рыцарей! Он в состоянии полной растерянности и одновременно злости поскакал обратно в свой замок на берегу Лиары. Он не знал, что и думать – отменять аресты или все оставить как есть?

Хотя он и обвинял рыцарей и Милену в «дьявольщине» и «болезненном помешательстве разума и духа», он и сам чувствовал болезненное состояние навязчивой тревожности и параноидального страха преследования. Теперь уже ему самому казалось, что кто-то или что-то ему угрожает смертельно – что на него упадет кара небесная за все эти аресты и будущие казни. А с другой стороны, он так боялся всех его придворных и служителей, что не мог отступиться от вынесенного приговора! Король чувствовал себя распертым у невидимой стенки – он и одного не мог не сделать, и второго боялся как огня!

Прискакав в свой замок, он заперся в самой дальней комнате и уселся в углу, сжав колени руками и положив на них тяжелую, кипящую страстями голову. Решения не приходило. «Отменять, не отменять, отменять, не отменять!» – стучало в его голове. Пытка продолжалась несколько часов, почти до рассвета. Сил подняться, разогнуть конечности и отдать приказ отмены арестов и казней у него уже не было. Король стал неудержно рыдать, дрожа всем телом и раскаиваясь уже во всем содеянном им кощунстве.

Аресты рыцарей начались повсеместно по всему королевству Лютоции!

В дома ничего не подозревающих, уважаемых в обществе людей врывались стражи короля и выводили людей на улицу прямо в ночном белье. Их сажали в специально подготовленные для них клетки и увозили в тюрьмы. Ни у кого не было ни малейшей возможности спастись или предупредить кого-то – все происходило одновременно. Всем стражам короля были заблаговременно разосланы пакеты с двойными конвертами – они должны были открыть второй конверт только в ночь арестов и тут же приступить к их исполнению под страхом самим быть арестованными и казненными королем.

Этого вероломства никто в расслабленно живущем королевстве не ожидал. Все члены ордена пользовались при королях вот уже три столетия полной королевской поддержкой и защитой, им были розданы большие поместья в разных уголках королевства и мира, им выказывались почет и уважение общества, их идеи прославлялись, как передовые и истинно правильные, их действия оправдывались и их главная идея «поддержания мира между западом и востоком» считалась залогом всеобщего мира и благополучия. Короли следовали этой основной доктрине их правлений.

Что и где внесло непоправимую трещину в этой идее, и кто поспособствовал принятию этого фатального для их мира решения, даже сам король, отдавший приказ, не знал! Идеи как-то сами расползлись по его миру, завладели умами и стали довлеть над остатками разума и здравого смысла. Рыцарей стали обвинять в самых немыслимых «грехах», стали их очернять, искать тому подтверждения, фабриковать «улики». Под пытками у них требовали во всем этом сознаться, и никто никому не мог помочь – допросы шли одновременно и в очень жестоких формах. Люди послабее сдавались и признавались в том, о чем они и понятия никогда не имели. Те, кто посильнее, отрицали абсолютно все огульные обвинения, за что их приговаривали к сожжению на кострах! Костры начали полыхать по всем городам королевства Лютоции, да и во всех соседних королевствах и царствах. Раскол стал неизбежным и необратимым.