Александр Руднев - Кассандра

Офис Службы по социальным вопросам, где Сит исполнял обязанности специалиста, располагался в центральном кольце города. Он прикинул расстояние. Нужно пройти семь секторов, чтобы попасть в свой. Это сорок минут быстрым шагом. Бегом – минут пятнадцать.

На бегу он снова связался с женой.

– Доктора вызвала?

– Какой доктор, – всхлипнула она, – у нас нет на это денег.

– Как она?

– Пока стабильно, я дала ей болеутоляющее…

Гудвер прервал разговор. Год назад его двенадцатилетняя дочь Ненси на прогулке вдруг почувствовала себя плохо и потеряла сознание. Тогда они с Мартой еще не знали, что вскоре их ребенку поставят страшный диагноз. Марта ушла со службы и сидела с ней, а Сит разрывался в поисках средств на лечение. Обозначенная сумма была не по карману, но шансов найти более оплачиваемую работу в Галилее с каждым днем становилось все меньше.

Первое время он не находил места и от отчаянья даже хотел наложить на себя руки, но вовремя одумался. Тот злополучный день он старался не вспоминать. Жена с Ненси были в медицинском секторе, когда Сит вернулся домой, прилично накачавшись алкоголем. Какой-то волосатый парень там в баре все время подливал ему, а затем интересовался его жизнью. Когда Гудвер выговорился, тот посоветовал ему решить проблему быстро и безболезненно, и дал ампулу. Сит уже собирался сделать инъекцию. Если бы не звонок Марты… Позже он узнал, что этого волосатого время от времени видели в разных уголках города, а потом какой-нибудь отчаявшийся делал себе укол. Служба охраны общественного порядка даже объявила награду за информацию о нем, только все напрасно.

Так или иначе, Сит, словно, родился заново. Бороться до конца! Теперь это была главная мысль, с которой он вставал и ложился. Желание видеть Ненси здоровой и веселой стало смыслом их с Мартой существования. Сит занял деньги, но собрал лишь половину нужной суммы.

Сегодня утром все было вроде спокойно, но несколько минут назад позвонила жена и сообщила, что девочка потеряла сознание. Чем он мог помочь? Врачи уже давно к ним не приходят, считая Ненси безнадежной.

Он пробрался сквозь толпу людей, идущих к отсекам распределения, свернул в боковой коридор, едва не столкнувшись с пожилой женщиной, раздававшей какие-то карточки. На ходу она сунула ему в руку одну из них, которую Сит машинально положил в карман.

– Ну, как она?

Он осторожно задвинул за собой переборку, видя, как Марта поднесла к губам палец.

– Уснула.

Заглянув в комнату дочери, он тихо подошел к кровати и сел на край. Ненси тут же открыла глаза и улыбнулась.

– Привет, – прошептала она, – все уже хорошо, мне совсем не больно.

– Отдыхай малыш, нужно поспать.

Сит поцеловал ребенка в лоб и поправил термоодеяло. Он гладил ее руку, пока она не задремала.

Вернувшись в комнату, Сит остановился у входа. Жена сидела в кресле и молчала, глядя на него. Ее уставшие глаза уже не выражали ничего. В свои двадцать восемь лет она сильно сдала. От былой красоты не осталось и следа.

– Марта, – позвал Сит, – я свяжусь с начальством.

Она лишь кивнула. Выйдя в столовую и закрыв за собой дверь, он голосом вызвал номер руководителя своего отдела. В воздухе возникла худощавая фигура Геннадия Боркова.

– Да, Гудвер.

– Геннадий! У моей дочери был приступ. Я вынужден был уйти со службы.

Проекция слегка задрожала. Борков нахмурился.

– Не хотел тебя огорчать. Но раз уж ты сам позвонил… – медленно выговаривал он каждое слово, стараясь не смотреть в объектив, – в общем, сегодня пришли списки из Совета.

– Какие списки? – напрягся Сит.

– Через два дня лишатся работы пятьдесят человек. Мне жаль, Сит. Твоя фамилия тоже там.

Руки похолодели, по спине пробежал озноб. Ну, конечно, как же иначе! Он ведь неудобный служащий! Часто отпрашивается, опаздывает, допускает ошибки, так как не высыпается по ночам! Сит опустился на стул и молча отключил связь. Он готов был запустить полиофон в стену. Порывшись в ящике для продуктов, Гудвер достал начатую бутылку с зеленой жидкостью и сделал из горлышка несколько глотков, не заметив, как вошла жена.

Обернувшись, Сит тут же отвел глаза, избегая ее взгляда. В последнее время он превратился в неухоженного сутулого мужчину с редкими немытыми волосами. Поставив бутылку, Гудвер вышел из отсека. Кажется, Марта все поняла, по крайней мере, не спросила. Сначала он подыщет что-нибудь, а потом скажет. Зачем расстраивать. Сит твердил себе, что все получится, хотя и сам в это уже не верил.