Александр Зорич - Красные звезды

Такие признания – они дорогого стоят.

– Ну спасибо тебе, Станислав… Тронут! – сказал я совершенно искренне и добавил, чтобы, значит, не расплыться окончательно:

– А что там вообще происходит, как ты понял? У нас-то времени разбираться, как ты понимаешь, не было!

– А-а, это… – Полозов указал кивком в сторону Аквариума. – «Черные археологи» прилетели. Точнее, их механоид.

– Снова механоид? Да что ж такое?! – Костя экспрессивно шмякнул себя по бедру.

– Какой еще механоид? – я вытаращил глаза. – Его же при нас завалили на Луне! В кратере Шеклтона!

– На Луне Тунгусского завалили, – сказал Полозов. – А этот – Петрозаводский.

«Петрозаводский? Вот так совпадение! Мы же только что на молескине кино смотрели! Там Петрозаводский феномен упоминался… Впрочем, да, феномен, а никакой не механоид… Но ведь и Тунгусский официально метеоритом называется! А вовсе не механоидом!»

Удивился совпадению не только я, но и Капелли.

Пока мы болтали с Полозовым, Андрей жадно пил воду и, казалось, совсем нас не слушал. Но я ошибся.

– Петрозаводский механоид? Серьезно, что ли? Сюда пожаловал? – переспросил Капелли.

– А вот как раз и он. Для прессы позирует, – в отсеке раздался голос Литке, донесенный внутренней трансляцией.

При этих словах нашего шефа сам собой ожил монитор на левом борту марсохода, и мы узрели такую инопланетную мощь, какую раньше и представить себе не могли.

Восьмидесятиметровая пирамида Аквариума, в которой мы только что провели не самые безмятежные минуты своей жизни, превратилась в террикон оплавленных головешек высотой с двенадцатиэтажный дом.

Такова была гигаваттная мощь плазменных пушек Петрозаводского механоида!

Однако и этого новым визитерам было мало. На дымящуюся гору обломков надвигалась махина, рядом с которой наш самый большой земной роторный экскаватор показался бы детской игрушкой.

Это сооружение, как я понял отнюдь не сразу, и было Петрозаводским механоидом.

Я ожидал узреть его в виде парящего на каких-нибудь там антигравитаторах пусть громоздкого, но обтекаемого космического корабля, а он сейчас выступал в брутальнейшем обличье угловатого бульдозера.

Его уродливая туша, набранная из нагромождения стальных бастионов и редутов, некогда покрытых чем-то вроде жаропрочной керамики, но растерявших большую часть термозащиты в ходе многочисленных полетов по Солнечной системе, сейчас покоилась на самых обычных, таких родных глазу любого землянина гусеничных тележках.

Ни гондол с двигателями, ни башен с плазменными пушками видно не было.

Равно как и чего-либо, похожего на кабину пилота или центр управления. Вместо всего этого носовая часть железного монстра была преобразована в… пасть.

Нижняя челюсть пасти была гипертрофирована и скребла по поверхности Марса, как нож скрепера. А верхняя – меньшая – сейчас на наших глазах приподнималась на головокружительную высоту, чтобы накрыть собой всю гору останков Аквариума!

– Похоже на комбайн, собирающий урожай, – сказал я.

– Урожай артефактов с ботвой из техномусора, – уточнил Тополь.

– Как бы им глюонными аномалиями не подавиться, – ядовито заметил Капелли.

И, черт возьми, опытный ученый в который уже раз оказался прав!

Когда я уже не сомневался, что механоид поглотит всю свою добычу прямо на наших глазах, нижняя челюсть монстра озарилась серией оранжевых вспышек.

Механоид замер.

Сдал назад и приподнял над грунтом нижнюю челюсть-ковш.

– Ага! Видите! Зазубрины появились! Свищи! – торжествовал Капелли. – Не всё коту масленица! И на него глюонные сгустки действуют!

Мы были так увлечены небывалым зрелищем, что прозевали тот момент, когда наши марсоходы плавно тронулись и покатили прочь.

Благо, гиростабилизированная платформа с камерами в ходе этих эволюций продолжала отслеживать механоида, а плавная трансфокация сохраняла прежний масштаб изображения.

Но когда марсоход заметно подскочил на случайном валуне, мы, конечно, очнулись.

– Погодите-ка! – возопил Тополь. – Куда это нас несет?!

– А ты что, предлагаешь дождаться, пока механоид закончит с Аквариумом и примется за нас? – с вызовом спросил Полозов. Похоже, прилив радости по поводу нашего нежданного спасения уже схлынул и уступил место его фирменному недовольству по любому микроскопическому поводу.

– В самом деле, хватит маньячить… Пусть визитеры сами хоронят своих визитеров! А мне дайте пиво. Хоть бы даже и безалкогольное. И еще «Завтрак космонавта». Я есть хочу!