Натали Анжети - Полтора килограмма. Роман

Я решил не озвучивать тот постыдный факт своей биографии, о котором знала только Хелен. Как я уже говорил выше, в те годы, являясь доверенным лицом некоторых весьма обеспеченных лиц, я имел право совершать операции с финансовыми бумагами от их лица, брать на это необходимые средства с их счетов. Один из доверителей после серьезной операции находился в коме, чем я и не преминул воспользоваться. Руки мои дрожали, я потел и не спал пару ночей, прежде чем решился на это преступление. В итоге я всё же взял с его счета двести тысяч долларов на приобретение акций на свое имя. Четыре дня я не спал и практически не ел, пугая своих близких болезненной бледностью и нервозностью. Наконец нервы мои сдали, и я, упустив еще прирост на добрых сто сорок тысяч, положил-таки занимаемую сумму на счет их законного владельца. Вернувшись к делам, он даже не заметил этих манипуляций. А у меня появился собственный капитал, который я в дальнейшем приумножал уже без зазрений совести.

– Как изменилась ваша жизнь в новом статусе?

– С годами я познал оглушительное, тотальное одиночество, какое бывает только на вершине. Научился замечать доведенное до совершенства лицемерие окружающих меня людей. Это горькая сторона богатой жизни. Но есть и сладкая ее часть. Я купил хороший автомобиль и впервые познал тактильное удовольствие от прикосновения к коже шелка дорогих рубашек. У меня появился азарт к наращиванию собственного капитала. Анализируя развивающийся рынок, я понял, что за вендингом будущее, и первое время закупал автоматы по продаже кофе, по изготовлению ксерокопий, а затем наладил собственное производство. Уже позже полученную прибыль стал вкладывать в скупку акций компаний мировых лидеров.

– Не приходилось ли вам, добиваясь поставленной цели, идти по головам?

– Нет! Никогда!

– Мистер Харт, вы любите деньги?

– Люблю, – я смущенно поерзал в кресле. – Однако эта любовь не фанатична. Я не скряга. Мне кажется, кто-то сверху посылает их мне, а потом наблюдает, потратил или нет. Если не потратил, то, выходит, что деньги у меня еще есть и можно пока не посылать. А если не получу деньги я, то их не получит и тот, кто работает на меня, и больницы в Африке тоже останутся без них. Мне нравится нескончаемый круговорот купюр в природе.

– Не знала, что вы занимаетесь благотворительностью. У вас много друзей?

– Один! Но он стоит сотни друзей! К сожалению, в Америке жизнь такова, что общаться предпочитают только с теми людьми, которые как-то могут оказаться полезными, а я неискренность за версту чую.

– Мистер Харт, а где по-другому?

– Вот здесь, в области грудной клетки слева, у меня по-другому.

Журналистка лишь печально улыбнулась в ответ.

– Начав жизнь заново, какие ошибки вы бы попытались не повторять?

– Я, как колючий подросток, стыжусь проявлять свою любовь к близким людям, скуп на теплые слова. Для меня долгое время нежность была синонимом слабости. Вот этого я бы не хотелось повторять.

– Какое ваше самое большое достижение в жизни?

– Пусть это прозвучит самоуверенно. Но я еще в пути!

– Кроме благополучно проведенной операции, о чем еще мечтаете?

– Я – кладбище зарытых желаний, на которые больше нет ни времени, ни сил. Теперь просто мечтаю, чтоб мои близкие были счастливы. Это желание эфемерно и не конкретно, но другого нет.

– Почему вы хотите испытать трансплантацию на себе? Почему не попробуете на тех, кто уже обречен?

– А я и есть тот, кто уже обречен.

– Вам страшно?

– Очень… но, как говорила моя мама, «чтобы увидеть радугу, нужно пережить дождь»!

– На этих словах я хочу поблагодарить вас, мистер Харт, за уделенное нам время. Следующая наша встреча состоится уже после операции, – с завидной уверенностью пообещала журналистка.

– Надеюсь, что именно так всё и будет.

Марк остался, чтобы еще поснимать общие виды оранжереи. А мы с Кэрол направились к выходу.

По моей просьбе флорист подготовил большую корзину цветов с композицией из самых достойных ее красоты экземпляров. Девушка была в неописуемом восторге от презента, признавшись, что впервые получает такое количество экзотических цветов в одной корзине.

– Кэрол, а вы не торопитесь?

– Нет.

– Может, пообедаем вместе?

– С удовольствием, мистер Харт.

Мы дождались, пока цветы погрузят в салон машины, и тронулись в путь.

Бывая в Бостоне, я почти всегда обедал в «The Oceanaire Seafood Room». Ресторан по праву считался одним из лучших в стране: здесь подавали самые свежие морепродукты в городе по соответствующим ценам. Признаться, мне очень хотелось произвести впечатление на девушку достоинством выбранного заведения.