Вероника Черняховская - Жертва Ястреба

– Не понял.

– О Хис, какой же ты все-таки тяжелый! Подумай, почему именно сейчас ты изучаешь моделирование систем, а не интеграцию якобы свежеизобретенного "Архитектора Сознания". Рейтинг у тебя может и не вырастет, а сообразительность увеличится. Я тебе не засчитываю, ты не ответил на вопрос, а я еще из-за тебя к сыну опаздываю. Вместо пересдачи, набросай план диплома: будут вопросы, задавай, я тебе отвечу. Все, катись.

– Привет, пап! Прости, у тебя очередная жертва? Ты говорил, что уже закончишь, но зная тебя, я даже опоздал на полчаса! – кто-то очень быстро, но слегка странно, как будто припадая на ногу, спустился по амфитеатру к первому ряду. Сидя, Лайону было видно только спину, но он уже понял, что у Моро действительно была не дочь.

– Ты опоздал, потому что опять работал сверхурочно на своего кретина. Познакомься, Тьяго, Четвертый Принц, – Бела сварливо кивнул ему.

– Здравствуйте, Ваш брат много о Вас рассказывал, я с ним работаю над рядом коммуникационных проектов по оценке производительности и степени удовлетворенности работников разных сфер. Да и папа тоже, Ваше чувство юмора не дает ему заскучать на пересдачах, – Тьяго Моро подмигнул ему. Он не был сильно похож на отца: резкие, но правильные черты лица, русые волосы, скуластость, фамильный тяжелый подбородок и ярко-синие глаза, классический вранец с картинок. Он поднялся, чтобы не дать вранцу возвышаться над собой.

– Мы в одной школе учились, и когда-то ходили на одни и те же митинги, – со скрипом припомнил он мечтательного сутулого ботаника: только по сутулости и небольшой хромоте, он его и узнал, главу гимназического профсоюза, когда-то позвавшего его помочь в агитации социал-демократов долгих пять лет назад. Хромоножка никогда не был особо популярен, но зато красиво говорил. Почему-то через несколько минут его собеседник забывал о плечах, как дула пистолета, и лёгкой колченогости собеседника.

– Тогда ходил Лайон Ангел, а не Четвертый Принц, – широко, но многозначительно улыбнулся Тьяго. – Пап, вечернее совещание и у тебя, и у меня в департаменте, пойдем, пожуем слегка?

– Он, как и ты в свое время, не может мне сдать, – пожаловался Бела, сворачивая проекцию и выходя из учебного зала.

– Если ты его также валишь, как меня, неудивительно, – закатил глаза Тьяго. – До свидания, будущий Четвёртый Принц.

– Учись, Адиль, твой брат не всегда сможет тебя защищать, – странная пара отец-сын, скрылась из виду.

Соцрейтинг показал, что Тьяго Моро являлся помощником министра транспорта и связи, на их странице в пауке уточнялось, что он был его одиннадцатым заместителем по вопросам связи с общественностью, в тридцать один год. Удивительно для госслужащего, его соцрейтинг был выше 80%. Адиль почувствовал, как мороз прошёл по коже, когда он еще раз промотал в голове последнюю беседу с Моро: порог перемен, которого они требовали, подошел. Новая модель уже была рядом, ее создали, теперь запустят, куда идёшь? Мороз превратился в мурашки адреналина идиотского предвкушения развития событий.

"Золотая осень" после мятежа войдет в историю ренессансом развития Альянса как содружества и кооперации миров в вопросах безопасности, развития и уважения человеческих прав обитаемой вселенной, прежде чем произойдет финальная трансформация в то, в чем он жил прямо сейчас, – Адиль тяжело закашлялся, поправляя респиратор своему адъютанту, параллельно прикидывая оставшийся уровень кислорода в истребителе: его по-любому не хватало до базы. Ничего за полчаса не изменилось. Перезапускать испорченную запись сил не было, возможно, хотя бы эту копию не найдут, когда начнут искать.

Сквозь узкие окна тонкой нитью просачивался лучик солнечного света или вероятнее, уличный фонарь. Определить время суток юноша не сумел, автоматом подскочив по тревоге: непривычная пустыня подкидывала постоянные сюрпризы ранними рассветами и поздними закатами палящего солнца, решившего сжечь все следы присутствия Альянса на своем пути. Кирш – захолустная планетенка на границе обитаемой вселенной – неожиданно стала предметом всеобщего интереса каких-то двадцать лет назад. Под одной из памятных табличек Адиль проверял явку персонала по учебной тревоге, как с опозданием высветил Архитектор разума. Сигнал паука на Кирше, даже военный, был настоящей катастрофой, что стало причиной его рапорта военному министерству, который ему вернули обратно с мягкими рекомендациями по изменению содержания и личной выволочкой от военного губернатора.