Алексей Чернявский - Вектор

– Привет, Костян. Как дела, как тамплиеры? Че по чипам в вакцинах?

Константин лишь молча снял куртку и повесил ее в шкаф.

– Ни фига се, новые берцы! Константин Игоревич, я ж тебе говорил, ходи в чем хочешь, на кой те эта форма? Ты еще нашивки «охрана» пришей.

И снова фраза молодого парня осталась без внимания. Константин привык к этим выходкам. Да, действительно, четкого регламента по внешнему виду у них не было, но он решил, что черная форма как у охранника будет уместна, да и нравилась она ему, в ней он чувствовал себя уверенней.

– Пойдем на осмотр? – Константин немного замялся, прежде чем произнес эту фразу. Игорь сидел на стуле и смотрел в телефон, полностью игнорируя своего старшего товарища.

– Сходи сам. Я домой. Кстати, там утром должны приехать за тачкой гробовщика, который помер. Передай там потом Толику по смене.

– Не гробовщик он был, он памятники рисовал. – Константин сразу вспомнил владельца машины с тринадцатого места.

– Ага, – тут же засмеялся Игорь, еще не сказав полностью свою шутку, – в полный рост памятник, кисточкой. Портреты на памятниках. Деревня ты альтернативная. Все не как у людей.

Константин опустил голову и вышел, закрыв за собой дверь. И так каждую смену. Из-за того, что он никогда не умел общаться с такими конфликтными людьми, начинал теряться и заговариваться, а люди над ним потешались еще больше, замкнутый круг. Но спустя пару шагов, привыкший глотать насмешки Константин начал свой обход. Неспешным шагом, светя специально приобретенным для этого фонариком в углы, где не падал свет от основного освещения, он двигался по полупустой парковке. Возможно, где-то в глубине души он и понимал: максимум, что он там найдет, это дворового кота. Но это был своего рода ритуал. Его «вхождение» в идеальную смену. Внести в блокнот номера машин, уже стоящих на своих местах, потом дописать номера и время машин, которые приедут. Камера на парковке была всего одна, да и та лишь транслировала въезд, но не записывала. Также нужно отметить, вернутся ли до полуночи номера три и четырнадцать. Ему очень нравились эти жильцы, вежливые и всегда пунктуальные. За три года четырнадцатый номер опоздал три раза, и каждый раз в доме кто-то умирал. Третий номер опаздывал лишь единожды, в тот день Игоря взяли на работу. Подходя ближе к девятому месту, Константин все больше задумывался, как же не случайны эти случайности, ведь в тот день, перед тем как Гробовщика – Художника нашли мертвым, четвертый номер тоже опоздал. Так, почти незаметно для себя, он оказался совсем близко с черным джипом, занимающим девятое место. Как с ним часто бывало до этого, ощущение того, что мир сузился до него и объекта его внимания, и даже само время остановилось ради них, поглотило его. Был джип, он и числа вокруг. Он до конца еще сам не понимал, почему эти числа засели в его голове, но чувство того, что он попал в один тон с моментом, было настолько явным, что он не замечал ничего кроме этого чувства. Они недавно обсуждали это в группе форума. «Быть в моменте, чувствовать вселенную и ее биоритмы» – начал вспоминать, что говорила об этом одна из участниц форума, красивая блондинка. Понимая, что сейчас он не сможет противостоять всем тем мыслям, что кружат в его голове, и они уводят его от чувства его единения с миром, Константин закусил губу так сильно, что почувствовал медный привкус во рту. Он подошел к машине и посвятил в салон. Луч фонарика плохо справлялся с тонировкой, но все-таки выловил очертания гробовой плиты в багажнике. На черном фоне извилистой гравировкой были выведены цифры: два, шесть, шесть, пять, три, пять.

Двадцать шестого числа Константин появился на свет, шестьдесят пятый год – это год его рождения в три часа утра и пять минут.

Холодный пот прошиб так быстро и стремительно, что форма из грубой ткани сразу промокла. Сердце забилось часто и глухо. Уже не задумываясь над тем, как он выглядит и какие будут для него последствия, если на него пожалуются жильцы, он побежал к себе в будку.

На его счастье Игоря уже не было, и Константин сел на кресло. Смахнул пот со лба и уставился в окно, напротив которого располагался стол. Мысли несли с бешеной скоростью, он не мог сосредоточиться. Его естество металось то в одну, то в другую сторону. И лишь в одном он был уверен. Это что-то настоящее, то, что изменит его жизнь. Тяжело дыша и все еще не отводя взгляд от въезда на парковку, начал шептать про себя числа. Три…Четырнадцать…Пятнадцать… Девять… Двадцать шесть… Шестьдесят пять… Тридцать пять…