Анель Арчер - Инферис

– Бабушка ненавидела тебя! Как она могла дать тебе такую власть?

– Могла! Значит, по её мнению я не являлся ни глупцом, ни слабаком! Тебе не придётся заниматься делами компании. Ты начнёшь получать дивиденды либо после замужества, либо по достижению двадцати пяти лет. Все эти годы деньги копятся на счетах, и я бы хотел увидеть, что ты ими разумно распоряжаешься. А то знаешь, меня уже беспокоят эти тисовые рощи или портреты из секвойи на заказ. Совершенно нерациональные траты! В Африке уже не осталось ни секвойи ни баобабов ни агара. А тисовые деревья бесполезно спасать – древесина станет таким же раритетом, как и добротная сталь. Пора уже думать наперёд, моя девочка. Здесь всё дохнет, как будто земли отравлены. И эти клубы пыли, досаждавшие до катастрофы, никуда не делись, только теперь они разносят мусор!

– Я трачу деньги на украшения, чтобы выглядеть не хуже других.

– И где они?

– Они мне быстро надоедают. Я дарю их подругам.

– Я – не аттракцион невиданной щедрости, – отец сузил глаза, и я смутилась, вспомнив о своём желании стать профессиональным игроком в покер. – Наблюдая за вами с Оливером, я пришёл к выводу, что у тебя с ним нет ничего общего. Вы даже не разговаривали весь вечер. Как чужие!

– Мы понимаем друг друга без слов! – вспыхнула я, запоздало подумав о том, что даже не посмотрела на Олли, увлечённая новым партнёром отца, о котором ходили противоречивые слухи. – А тебе хорошо бы присмотреться к сегодняшнему гостю!

– И что с ним не так? – На лице отца мелькнуло брезгливое выражение.

– Я чувствую, что он опасен.

– Конечно, ты чувствуешь! – он свернул документы, и в его глазах отразилось раздражение. – Это не твои тухлые интеллигенты. Это другая порода. Крепкая, рабочая, стойкая и изворотливая. Но при этом чувствуется благородное происхождение, когда перед нами лев, а не шакал. Правда, я так далеко не копал его родословную. Мне пока не к спеху. Но в руках именно таких людей будущее!

– Мне пора, – вздохнув, я поднялась, не желая продолжать разговор. – Спокойной ночи.

С этими словами я, не оглядываясь, вышла из зала и бросилась в свою спальню. Мои щёки пылали. Скоро отец обо всём догадается, если уже не догадался! Перестанет платить по счетам. Как же долго ждать финала в покер! Я едва вышла в полуфинал, но это положение казалось зыбким, как побережье во время отлива. Боялась представить, что будет, если я потерплю поражение. Если в руках окажутся не те карты. Не те игроки рядом. Не тот крупье. Не та музыка. Не те счета в руках отца…

Я не знала, кому из реставрационных богов начинать молиться. Для меня они были безликими и поверхностными, поэтому я не помнила имени ни одного из них. Это лишь пародия на то, что существовало ранее. Катастрофа уравняла всех и породила в людях чудовищ. Задумываясь об этом, я начинала сомневаться в том, что хочу для себя абсолютной свободы. Так хотела окунуться в реальный мир, что готова была пойти на всё, но не знала, что буду делать дальше.

Как говорится, «помог случай»…

Париж, 6 апреля 2193 года.

Я заехал за Иоландой перед заходом солнца. Ждал её больше получаса и уже хотел уйти, но, наконец, дочь Ринальди удостоила меня своим появлением. Она спустилась в холл и нерешительно застыла, явно не ожидая меня увидеть на пороге. Я смотрел на её аристократичные и утончённые черты лица, искусно вылепленный нос и плавную линию тяжеловатого подбородка. Светло-русые у корней волосы белели к концам и завивались в локоны. Выразительные голубые глаза в обрамлении тёмных ресниц. Эффектная. Эпатажная, как её отец и этот дом – такой же роскошный особняк, как и в Марк-ан-Барёле. Я помнил, как в детстве ощущал гнетущую неловкость, оказываясь во владениях Ринальди. Теперь это меня ничуть не беспокоило, в отличие от его дочери в облегающем чёрном платье с обнажёнными плечами. На ней было столько золота, сколько сейчас носят богатые парижанки: если всё это собрать и продать, то можно спасти целый город, например, Бари или Бриндизи, пострадавшие от Адриатического моря. Но Иоланда Ринальди вряд ли даже задумывалась об этом. Её лицо оставалось надменным, а взгляд – холодным и оценивающим. Отрепетированные жесты. Неживая мимика. Она напоминала больше куклу, чем просто красивую девушку. Такие обычно закованы в броню настолько, что отогреть их способно только чудо. Но если верить сказкам, то шанс растопить ледяное сердце есть всегда.