Валерий Быков - Галактика

Прошло несколько часов, всё это время мы сидели, ждали и рассуждали о своей вине. Коган, нервно посмеивался и пил коньяк. А жадные телекамеры берегли каждый кадр о том, как морально опустился и сошёл с ума бывший ярый противник алкоголя. Я не думаю что он сошёл с ума, просто у него был глубокий нервный стресс, он был на пять лет моложе меня. И ему человеку которого возносили, которому все пути были открыты, которого лелеяли всю жизнь, человеку, который изобрёл вирус ВЖ, особенно тяжело было осознавать, что его все ненавидят, что его скоро убьют.

–Майкл Анабелл Коган, за преступления против человечества и человечности, намного превзошедшие ваши заслуги. Вы приговариваетесь к казни через повешение, через 72 часа после оглашения приговора.

Он уронил бокал коньяка и разрыдался.

–Но, учитывая ваш вклад в борьбу со СПИДом и РАКом. Собственно поэтому лишь через 72 часа, а не завтра утром, как настаивала часть комиссии. За ваши былые заслуги вам разрешено провести эти 72 часа с кем, и так как сочтёте нужным. Причём если это будет главнокомандующий Корзаков то приведение его приговора в исполнение будет отсрочено на эти 72 часа.

Он посмотрел на меня, да мой приговор, будет приведён в исполнение через 72 часа, не раньше.

–Суд сожалеет что ваша жена и дети, возможно необоснованно опасаясь мести землян предпочли скрыться, и вы не сможете провести время с ними.

–Что касается Корзакова, то его приговор будет оглашён через 72 часа.

–Как? Но разве так можно, эй?

Что я эти трое суток буду мучаться, буду ждать, и не знать к чему меня приговорили. Хотя, с другой стороны, если они учли его бывшие научные заслуги, может учтут и мои. Надо сказать, его заслуги были крайне велики, будь я судьёй, я бы ни за что не казнил его. Приговорил бы к пожизненному заключению, учитывая продолжительность его жизни, это долго. Пусть работает, от него могло бы быть много пользы, но, увы, суд был отчасти во власти Никсона.

Первые двое суток мы совершали кругосветный авиакруиз, он почти не спал. Ел всё что только мог, хотел всё попробовать, мне было тяжело на него смотреть, он постоянно думал о смерти. 72 часа были на самом деле пыткой, но, кто бы ему сказал об этом в глаза. Он хотел надышаться каждым часом. Смотря на его поведение, мне иногда казалось что они собираются казнить ребёнка, он был молод, ему не дашь больше 20ти, так же по детски прост и расстроен. На самом деле я конечно понимал, что ему 52, и он прожил довольно много лет, и многое в жизни великого биолога уже было важного. Мы успели побывать в Канберре, Сиднее, и посетить два островка в тихом океане, поплавать на их пляже, посетили Флориду и Нью-Йорк. Сейчас неслись в Танзанию, он как-то в детстве смотрел видеорепортаж про Танзанские яблоки и пляжи. Там мы должны были провести 4-6 часов. Но вот он уснул, после двое суток гуляний, периодически прерывающихся слезами. Мы должны были ещё посетить Новую Зеландию посмотреть на муравьедов и птицу Додо, и… В Японию и к великой китайской стене мы не успевали. Самолёт был быстрым 9000 километров в час, но даже он требовал времени, на старт, взлёт, разгон и посадку. Так много времени.

За два часа до исполнения приговора мы вернулись в Вашингтон, где нас судили, где и должно было всё случиться. Мы совершили небольшую прогулку до всемирно известного обелиска, как его там называют, а не важно. Майкл в последний час, чтобы не бояться напился до одурения коньяка, он уже был глубоко пьян и ничего не соображал, мне было его очень жалко. Сюда бы сейчас его жену, чтобы пришла и сказала, всё это страшный сон, всё в порядке, никто тебя не казнит. Но всё было не так. Его снимали все телекамеры, чтобы подчеркнуть низость этой скотины, которая посмела уничтожить вирус ВЖ, почему-то никто не вспомнил, что это он же его и создал, и это он всегда предупреждал о том как ВЖ опасен.

Меня отвели в сторону, надели наручники, в отличии от Майкла Когана я не пил, и не был пьян. А Майкла подтащили к дурацкому деревянному эшафоту, к несчастью он хоть и был пьян, но всё же понимал, что с ним собираются сделать, и плакал. Его подтащили к стулу, и пнули резную деревянную табуреточку, руки его были связаны сзади, и задыхался он довольно долго, и эти ненормальные, организовали прямую трансляцию, а один из журналистов спокойно, и улыбаясь рассказывал зрителем о том какой бессовестной и маньякальной личностью тот был. Ну и о том сколь гуманен был к нему суд.

А на следующий день меня снова привели в зал суда, и процесс надо мной продолжился, хотя это было как-то тупо, приговор то мне уже вынесли. Потом судья задал вопрос: