Макс Вальтер - Симбиоз

Мы покинули штаб и направились за старшим.

Почти сразу стало понятно, почему этот оборонительный пункт не был завершён за столь длительный срок. Ведь, по сути, такой блокпост можно организовать за пару дней, ну плюс-минус, конечно. Просто оказалось, что он был не единственным.

Множество подобных укреплений ограждали немалую территорию. Это, конечно, была лишь небольшая часть города, но место выбиралось тщательно, с умом.

Оккупанты отрезали несколько кварталов вдоль берега водохранилища, образованного рекой Гусь, оставив тем самым для себя доступ к воде. Но если на другой берег выкатить артиллерию, то все старания окажутся напрасны, однако атаку пехоты вполне себе сдержат. Недолго, конечно, местность далека от идеала фортификации, но проблем вражеским войскам доставить способна.

Узкие улицы наглухо перекрыли машинами, сгребая их при помощи бульдозера, который в одном из таких и бросили. Широкие проездные имели блокпосты и огневые точки в окнах близлежащих домов. А те, что поменьше, тоже перекрыли пулемётными расчётами, но без возможности въезда.

Кузьмич указывал пальцем то в одну сторону, то в другую, объясняя нам, где что находится и за безопасность чего отвечает. Мы, конечно, важно кивали головами, будто хоть что-то понимали в обороне.

Люди вокруг суетились, разбирали оружие и патроны. Многие смотрели на автоматы так, будто впервые в жизни увидели. Таких отводили в сторонку, где они тут же получали краткую вводную инструкцию.

Женщины и подростки не были исключением, им тоже нашлись занятия. На часть населения, что неспособна принимать участие в боевых действиях, возлагалось не менее ответственная работа по набиванию магазинов и лент к пулемётам.

Происходящее вокруг больше напоминало съёмку фильма о Великой Отечественной войне, если бы не вид современного оружия.

На подготовку времени в обрез. Чтобы добраться до Гуся от Владимира, потребуется максимум час, но скорее всего, меньше.

В отличие от того сброда, что собирается защищать свой город, у противника профессиональная армия, в которой люди точно знают, с какой стороны держать автомат.

Уверенности в победе становилось всё меньше, особенно когда гусевские начали занимать позиции. Я, конечно, не стратег и далёк от военной науки, но даже мне стало понятно, что подобные укрепления сметут на раз.

Нас провели по кругу защитного периметра и снова вернули к точке въезда. Поляки его обороной занимались в самую последнюю очередь, здраво рассудив, что с этой стороны могут подойти только они. Именно здесь Кузьмич и предполагал основные боевые события. Потому как здесь самый прямой путь из Владимира.

Затишье перед бурей.

Нервное напряжение ощущается физически. Мрачные лица людей, сжимающих автоматы так, что пальцы белеют, а некоторые периодически вытирают пот со лба, несмотря на довольно прохладную погоду.

Дополняет картину тишина. Ещё совсем недавно слышались крики, команды, бряканье железом и всё это сдобрено хорошей порцией мата. Сейчас суета стихла, раздаётся лишь монотонное бормотание молитвы здоровенного мужика, метрах в трёх слева.

– Да заткнись ты на хуй! – не выдержал Мутный и прикрикнул на него. – Боги тебе помогут разве что сдохнуть побыстрее!

Но мужику было всё равно, он словно не услышал, продолжая молить невидимого Бога о спасении души.

Как бы мы ни готовились к встрече со смертью, пришла она внезапно. Вначале послышался лёгкий свист, будто кто-то прутиком махнул, как вдруг он превратился в грохот, который тут же перерос в пронзительный вой и крики множества глоток.

Мина разорвалась внутри за линией укреплений и вывела из боя сразу процентов семьдесят. Кто-то умер мгновенно. Вот вроде сидел человек и бормотал себе под нос молитву, а через мгновение молча уткнулся носом в мешок, заливая его кровью из разбитого черепа.

Рядом с ним вопили с десяток раненных, у одного такого оторвало руку, но не совсем. Она висела на остатках кожи, демонстрируя окружающим разорванное мясо, с торчащими из него костями.

Двое держались за животы, они извивались, словно разрубленные лопатой черви, видимо, пытаясь тем самым унять боль. Другие тихо завывали, придерживая кто руку, кто ногу, из-под пальцев струилась кровь, а лица бледные, притом не только у раненных.

Ни о каком сопротивлении и речи больше быть не могло. Бой уже начался, а с нашей стороны ни единого выстрела не прозвучало. Моральный дух воинов сломлен, они уже готовы сдаться, лишь бы прекратить всё это. Да и врага не видно, не в кого целиться. Зато мы у них как на ладони, и нет ни малейшего шанса, чтобы скрыться от навесного огня.