Александр Гайворонский - Комната с выходом. 1 и 2 части

– Знает, – немного посерьезнел небритый. – Потому и позвал. Дело у него к тебе новое есть.

Наступила пауза в разговорах, машина наконец свернула на светофоре, вырвавшись из сплошного потока. Преодолев приличное расстояние, спутники оказались на трассе, ведущей за город.

Высокие металлические ворота в глухом трехметровом кирпичном заборе открываться не торопились. После долгих согласований по телефону и переговоров с охранниками хозяином презентабельного особняка разрешено было впустить только двоих: небритого по кличке Пашехон и Макса. Пожилой пассажир, кряхтя, вылез из машины, и принялся разминать спину. Водитель распахнул дверь, закурил, оставаясь на месте, и безразлично глядел, как закрывалась калитка за двумя вошедшими внутрь. Мелькнул краешек гигантского мощеного двора.

– Не любит меня Шепель, игнорирует, – пробурчал себе под нос пожилой.

– Да кто тебя любит, Вова? – сплюнув, сказал водитель и аппетитно-шумно затянулся табачным дымом.

Несмотря на множество роскошных залов и комнат, приём гостям был оказан в кельеобразной комнатушке на первом этаже со сводчатыми потолками и отделанной весьма скромно. Правда чистота, полумрак, аквариум в стене и миниатюрный камин создавали необходимый уют для доверительной беседы. Мягкий диванчик, два кресла и круглый низенький столик – вся мебель помещения. Хозяин – лысеющий, розовощекий, простодушный на вид, от силы лет сорока пяти, в узких очках, еле держащихся на кончике тонкого носа, – пожал руку сначала Максу, потом его спутнику и пригласил рассаживаться.

– Давайте коротко, по-деловому, – начал он, скрестив руки на груди и меряя шагами пол: пять шагов вперед, пять назад. – В чём проблема, Максим?

– Проблема в том, что я не подвязывался удовлетворять амбициозные прихоти ваших подопечных.

Небритый нервно качнулся в своем кресле, куда он сел после того, как Макс избрал диванчик. Шепель поднял брови, глядя в пол, и на мгновенье приостановил свой размеренный шаг. Макс выдержал паузу и продолжил:

– Меня просили об услуге, я её выполнил. Выполнил, больше выказывая свое уважение к вам, чем преследуя какие-то свои интересы. Кому-то этого показалось мало, и, я считаю, жадность до халявы заставило ваших друзей прицепить бесплатным довеском свои нелепые просьбы. Вы лично давали на них свои санкции?

Шепель молчал. Макс упорно вторил ему – также молчал. Наверное, в глазах «небритого» это выглядело невероятной наглостью и даже дерзостью. Он качнулся снова и опустил лицо в пол, как страус прячет голову в песок.

– Хорошо, Максим, я признаю некоторую несанкционированность допзаказа. Но мои интересы в нем определенно предусматривались. И ты не мог не знать, ну, уж по крайней мере, не догадываться об этом. Как быть с этим?

– Я прагматик, Никита Иванович. Возможно, педант в некоторых вопросах, особенно там, где лично я рискую больше, чем получает выгоду мой заказчик. Поэтому Ваше фактическое подтверждение своей причастности к довеску для меня было вопросом принципа. Его я не получил.

– Ты мог позвонить!? – немного визгливо, на пределе возможностей голосовых связок выкрикнул Шепель, тут же взяв себя в руки, и продолжил предельно спокойно. – Я ведь ждал твоего звонка. Это было бы разумно – позвонить мне с уточнениями заказа. Ты ведь не робот, не компьютерная программа, где каждое действие должно подчиняться жесткому алгоритму. Есть сомнение – набери номер. Что может быть проще? Зачем усложнять ситуацию? Был бы звонок, не было бы сейчас и этого разговора.

Макс встал, что, видимо, выходило за рамки принятого здесь протокола, остановив тем самым мерное расхаживание хозяина.

– Я не стремлюсь к признанию моего авторитета выше, чем его оценивают в той или иной компании. Но если он признаётся не в той мере, в какой его осознаю я сам, я просто расстаюсь с компанией.

Небритый и вовсе теперь являл собой бесформенный комок, слившийся с креслом.

Шепель и Макс стояли лицом к лицу и смотрели друг на друга. Взгляд одного из-под тонкой золоченой оправы очков был надменным и вызывающим. Другого – не выражал ничего. Он проходил сквозь стоящего напротив и рассеянно устремлялся на что-то, находящееся далеко-далеко позади хозяина дома.

– Аграфентов! – рявкнул Шепель, обращаясь к небритому. Тот встрепенулся и встал тоже. – Ты знал, что Вова проявляет излишнюю инициативу?

– Сегодня узнал, Никита Иваныч. Вовик сам мне признался, когда вы велели его с собой прихватить, – подобострастно ответил небритый. – Он в машине сидит. Позвать?