Александр Гайворонский - Поле Маомы

Так что право на жизнь, хоть и растительную, Лёня Гритшин купил себе тайной, разгадать которую пока не удалось никому из его «заботливых» родственников. А кроме родственников жены никого в общем-то и не было. Вся команда верных псов-волонтеров, судорожно набив карманы астрономическими суммами денег, естественно, растворилась в бескрайних просторах планеты Земля. Возможно, кто-то и сваял в парке своего имения или дворце золотой бюст господина Леонида Гритшина, может даже в знак искренней признательности, но скорее для имиджа и помпы. Однако на большее никто, как ни странно, не осмелился. Да и зачем? О том, что Лёня жив, но находится в плачевном и безнадежном состоянии, наверняка знали все участники «Операции «S», проявлять милосердие или еще как-то участвовать в этом никакого смысла не было… Вот если б Лёнчик умер, тогда-то уж братство своего кумира наверняка щегольнуло бы как следует: и кладбище, и памятник, да и сами похороны вошли бы в криминальную историю достойной страницей.

А вот на могиле Моремана уже стоял памятник. Да какой знатный! Да на каком кладбище, да рядом с какими людьми! Вот его братство «пауков» не поскупилось, хотя разговоры и даже неприятные распри в их обществе были. Почему сокровища Моремана ушли на какую-то весьма сомнительную благотворительность? Почему такой подарок и именно ментам, врагам нашим?! Никто ничего понять не мог. Сошлись на том, что это все липа, ментовские штучки, красивая легенда идеологов и будущих политтехнологов. Чтоб Вор (!) подарил общак ментам?!!! Бред.

Бельский свернул с окружной дороги на малозаметную полугрунтовую, полуасфальтированную (годах в 50-х) дорожку, и проехав метров 600, остановился у покосившейся будочки, окрашенной когда-то в ярко-желтый цвет, без надписей и табличек, непонятного назначения, каких много понатыкано вдоль российских дорог или просто в чистом поле. Такие будочки всегда вызывали таинственный трепет перед ушедшей сверхдержавой и наводили зачастую на самые патриотические мысли. Хотя кто знает, что там внутри? И сейчас они стоят повсеместно, имеют крепкую дверь и пусть примитивный, амбарный, но все же крепкий замок.

Бельский проехал еще метров 50, припарковал машину, съехав с дороги, в теньке раскидистого и разлапистого дуба и не торопясь двинулся к будке.

Как только человек вошел из светящегося туннеля в комнату, свет мгновенно померк, «окно» вновь стало прежним арочным углублением в стене.

–– Ай из 1 1 Здесь: «Дай (включи) визуализатор» – устройство для перемещения во времени и пространстве, или транслирования (передачи) участка Вселенной, находящейся в отдаленной точке пространства и времени. – скомандовал человек.

–– Ты буш ет 2 2 Здесь: «Ты сам намерен использовать его, или я нужен тебе в качестве помощника?» ? – спросило существо, почти не открывая рта, и, не получив ответа, направилось к креслу. Усевшись в него и заняв «рабочую позу» – золотистая дымка-шлем, перчатки – существо замерло. Рядом в воздухе повисло нечто подобное зеркалу в половину человеческого роста, эллипсоидной формы. Скорее, это был экран. Только сначала в нем отражались кресло с существом и человек, подходящий к «зеркалу». Как только он коснулся двумя руками за края этого экрана-зеркала, чтобы повернуть и установить его прямо перед собой, отражения исчезли, и экран теперь представлял собой окно в трехмерный мир, абсолютно реальный, сочный, красочный, благоухающий и издающий различные звуки. Будто в комнате отворили наглухо задраенный люк во внешний мир, куда можно было при желании шагнуть и уйти.

Однако человек никуда не шагнул, он просто наблюдал за событиями, разворачивающимися перед ним. «Экран», казалось, был невесомым. Человек, продолжая держать его в руках и не отрывая от него взгляда, двинулся не спеша по комнате. Места ему хватало для такой прогулки – по длинной оси комната была метров 30, по короткой – около 10. Никаких предметов и препятствий на пути. Существо продолжало в своем кресле хранить «рабочее» безмолвие.

Видимо что-то особенно привлекло наблюдателя, он остановился и стал медленно поворачиваться на месте вместе с экраном, водя им как перископом, настраивая изображение. Он действительно что-то настраивал, поскольку пальцы совершали множественные движения по канту экрана, за которые он его и держал, будто играл на чудо-инструменте, нажимая невидимые кнопки-клавиши.