Александр Алейников - Магистр тайного ордена

Мужчина улыбнулся и открыл ему боковую дверь, рядом с собой.

Мальчик видел только его большие черные глаза, ему было очень страшно.

Когда мужчина посадил его в фургон, мальчик не понимал что происходит. Часть его кричала: отпусти меня! Внешняя часть безропотно следовала указаниям мужчины.

Этим мужчина был очень горд, голоса научили его пользоваться гипнозом. Они обещали ему, что если он и дальше будет их слушать, они дадут ему еще большую силу.

"Уезжай с ним!" - твердил голос,- "Уезжай!"

–Пойдем, пройдемся,- предложил Ролиньер, вставая,- долгие беседы меня утомляют.

–Вы поразили его, - признался Адам, когда они вышли из беседки и пошли по траве,- признаться честно, Когэн мне не сильно импонирует. Он человек любящий почет, ему нравится, когда им восторгаются, его называют гуру. Он гордился тем, что на его закрытый семинар ходили видные деятели из министерства. Он очень гордился собой и теми книгами, которые издал. А вы его здесь, как бы сказать правильно?

–Зачем ты тогда взял его с собой?

–Он помог моей жене, и я был ему должен, он позвонил и настоял на встрече. Я не смог ему отказать и позвонил вам.

–Зачем ты распространил интервью по другим телекомпаниям?

–Наша компания отказалась продавать его целиком другим телекомпаниям. Они потребовали отредактировать его. Я отказался и разослал его по всем телеканалам, которые смог найти.

–Теперь ты без работы.

–Да, причем мне отказали даже те телекомпании, которые получили бесплатно это интервью.

–Чем будешь заниматься?

–Я уже разговаривал с одним режиссером, мы договорились о совместном проекте. Вы не поверите, у меня сейчас десятки тем. Денег я немного заработал, кое-что займу у родителей, а там будет видно.

–Ты хотел задать какой-то вопрос?

Адам улыбнулся.

–Уже нет, все решилось само собой.

Некоторое время они прошли молча, пока Адам не нарушил молчание.

–Я весь день ходил после интервью как зомби, все говорили, что на меня так подействовало покушение, но это не так. Вы словно открыли передо мной другие горизонты. Знаете, иногда появляется человек, он говорит всего одну фразу, которая западает на всю вашу жизнь, вы еще не поняли этого, но стали иным.

Я понял, я раз сорок просмотрел наше интервью, особенно в тех моментах, когда вы говорили о том, как я трачу себя в модных тусовках. Я согласен с вами, но били вы не туда, я прав?

–Я вообще никуда не бил.

–Но подразумевали вы не тусовки?

–Разве это имеет значение?

–Вы говорили про мою жену. Вы хотели сказать, что идя в ее фарватере, я теряю себя. Для нее важен внешний блеск, она не видит фальши и внутренней пустоты, то, что присутствует на всех этих светских раутах. Я ненавижу их, но иду, потому что она тянет меня. Если ты в этом обществе, то должен следовать ритуалам, иначе тебя не поймут.

Но там есть очень известные люди, столпы, по сравнению с ними, вся эта мелкотня, дрыгающаяся в конвульсиях перед камерами, не стоит и их ботинок. Они умеют себя вести, им эта фальшь не нужна, они знают себе цену, с такими людьми мне приятно вести беседы.

Вчера я не хотел идти на запланированную вечеринку, но вдруг узнал, что там будет господин Ву. Я пошел, и впервые обратился к нему, до этого я стеснялся, считал, что такой гигант, разве я могу? Я сделал это, и мы весь вечер проговорили, он познакомил меня с режиссером, с которым у нас будет проект. Я понял, что даже в этом дурдоме, можно встретить приличных людей, с которыми нужно иметь дело. Они могут дать правильные советы, если ты в них нуждаешься.

–Безусловно.

–Мой отец был очень удивлен тем, что я так поступил, что меня выгнали из компании. Я даже настоял на том, чтобы он не вмешивался. Я долго думал над вашими словами, знаете, вы были правы, человек меняется сразу, или не делает этого никогда. Если мы откладываем понимание на завтра, это понимание не наступает.

–Именно так, - Ролиньер поднял голову, смотря на облака,- вот и еще один день подходит к концу. Пойдем, отужинаешь со мной.

–Спасибо, господин Ролиньер, но я буду уже возвращаться.

–Точно?

–Да.

–Тогда пойдем, я проведу тебя.

–Вы делаете мне честь.

–Совсем нет, пройтись перед едой полезно.

–Можно я наберусь наглости для вопроса?

–Какого?

–Вы уже ушли из ордена, можно написать вашу автобиографию?

Ролиньер начал громко смеяться, его тело сотрясалось, он даже остановился.

Ролиньер повернулся к Адаму.

–Поживи еще Адам, а мой дневник пусть пока лежит в надежном месте. Время его еще не пришло.