Эрвина Ловелл - Меланиновый синдром

Действуя исключительно на автомате, Геля наклонилась над мусоркой и принялась стравливать содержимое желудка прямо туда. Пищевод спазмировал настолько мучительно и болезненно, что в какой-то момент показалось: еще немного, и вместе с «Кока-Колой» начнут выходить внутренности.

Как повезло, что все это происходит под покровом ночи и никто ничего не видит! Чувство стыда наступило с опозданием, Ангелина еще несколько минут отплевывалась и пыталась практически вслепую нашарить в рюкзаке пачку бумажных салфеток. Когда ей это удалось, она трясущимися руками достала из упаковки несколько штук и принялась второпях вытирать онемевшее лицо. Из такси уже звонили; наверное, недавно подъехавший и припарковавшийся рядом с первым подъездом зеленый автомобиль – и есть та самая машина.

Собравшись с силами, Ангелина попыталась наспех привести себя в относительный порядок и нетвердой походкой направилась к авто. Голова трещала по швам и кружилась, рот жадно хватал воздух, от этого головокружение только усиливалось – какой-то замкнутый круг.

Усевшись на заднее сиденье, Геля невнятно поздоровалась с водителем. А как только автомобиль резковато тронулся с места, она вновь ощутила на себе все симптомы непонятно чем вызванного недомогания, только в еще более острой форме. Ей стоило огромных усилий, чтобы сдержаться и не попросить таксиста остановиться.

– Девушка, вам плохо? – спросил мужчина через плечо. – Может, вы хотите выйти?

– Да нет, н-нормально, – навалившись на дверцу, Ангелина уткнулась лицом в руку, сглотнула слюну.

Эта дорога казалась длиной в вечность, хотя на деле заняла не больше десяти минут. Сунув водителю две мятые купюры и пробормотав невразумительное «спасибо», Геля пулей вылетела из машины. Какое-то время она снова надрывалась над мусоркой, понимая, что до дома точно не дотерпит, пусть и живет всего-то на четвертом этаже. И откуда в желудке еще что-то осталось?

Ехать на лифте сейчас было равносильно одному из кругов ада, поэтому пришлось подниматься своими силами. У входной двери Ангелина выждала, когда дурнота немного отпустит. Надавила на звонок. И после короткого щелчка замка буквально ворвалась в прихожую, едва ли не сбила Розу, а затем, в спешке раздевшись и разувшись, бросилась в уборную.

– Геля! Что с тобой? Ты что, выпила? – послышалось за спиной у склонившейся над унитазом Ангелины обеспокоенное. Через минуту сестра уже совала ей стакан воды. Она приняла его, опрокинула в себя содержимое практически одним глотком, и ее сразу вырвало той же водой. Полегчало мгновенно, но, увы, ненадолго. – Геля?

– Что?.. Тьфу! Нет, я не пила. П-прост… тьфу-тьфу! Просто что-то нехорошо стало…

– Если выпила, то так и скажи. Я же не собираюсь тебя ругать за это.

– Да не пила я!

Роза скрестила руки на груди. На ней уже давно была пижама, но сон никак не шел. Пока она ждала Ангелину, то успела переделать кучу дел по дому, и это несмотря на то, что за окном давно стоит глубокая ночь.

– Тебя стало слишком часто тошнить, ты толком ничего не ешь. Похудела сильно. И постоянно отнекиваешься от похода к врачу. Слушай, давай я на неделе запишу тебя хотя бы к…

– Нет, хватит с меня больниц. Я уже на лет сто вперед находилась по всяким врачам, – прибрав за собой, Геля перешла в ванную комнату, чтобы тщательно умыть лицо и руки холодной водой. Ей не терпелось наконец переодеться в домашнее, но перво-наперво нужно почистить зубы и принять душ.

Зубная щетка сильно тряслась в руке.

– Ты давно вставала на весы? Сколько ты сейчас весишь?

Ангелина ответила что-то нечленораздельное, отчаянно желая, чтобы Роза хотя бы сейчас, в разгар ночи, не поднимала эту тему. В отличие от старшей сестры, она никогда не была худенькой – телосложением пошла в маму. При своем маленьком росте в одиннадцатом классе Геля весила больше пятидесяти пяти килограмм. А когда вдруг объявилась после нескольких лет своего необъяснимого отсутствия, была похудевшей почти на десять кило. За последние месяцы еще больше потеряла в весе и стала похожей на анорексичку. Но аппетит не то чтобы отсутствовал… Появилось самое натуральное отвращение к еде, лишь иногда сменявшееся непродолжительными периодами пищевого разгула.

– Поспишь сегодня со мной? А то мне как-то… не знаю… неспокойно, что ли, – это был далеко не первый раз, когда Ангелина просила Розу лечь с ней. – Я сейчас помоюсь и приду.

На дисплее телефона высвечивалось «03:11», когда сестры легли. И если Роза уснула почти сразу же, то Гелю сон очень долго не брал, хотя она чувствовала себя совершенно вымотанной, отвыкнув от такого режима.