Григорий Шансов - Отец в золотистой обертке

В то время, когда Рингер собирал в кучу все данные и пытался понять, что же улетело в космос, Дэниел Торрес выводил корабль на нужный курс и начинал основной разгон. Прячась в земной тени, "Вега" ушла в сторону, и теперь ее нужно было направить левее. Чтобы добраться до Плутона за 2 месяца, потребуется скорость в пределах 1000 километров в секунду. По подсчетам Райана, это максимальная скорость, на которой защитное поле справится с жесткой космической радиацией. Радиация не даст выжить человеку вдали от магнитного поля Земли. Всего полгода и можно даже не ходить к врачу – последствия необратимы. А из далекого космоса порой прилетают такие ядра тяжелых элементов, кинетическая энергия которых сравнима с энергией пистолетной пули. И все это при микроскопических размерах ядра! Они пробивают любую барьерную защиту, попутно создавая шквал вторичной радиации. Приятного мало.

Дэниел ускорял "Вегу" ступенчато. Двухчасовой разгон, затем перерыв, и снова ускорение. Длинный перерыв на сон, прием пищи, и снова ускорение. Двое суток он занимался только ускорением, ничем больше. Ни экспериментами, ни тестами, ни обслуживанием корабля. Наконец маршевые двигатели прекратили монотонный гул. Приборы показывали 997, 56 километров в секунду относительно Солнца. Скорости в космосе все относительные, и чтобы не ошибиться, важно это знать.

Как только ускорение прекратилось, стало казаться, будто "Вега" остановилась, замерла в космическом пространстве. Мимо не проносились деревья или острова, пейзажи не сменяли друг друга, а ближайшие космические объекты расположены так далеко, что перемещение не заметно. Земля осталась позади, с Луной неподалеку, впереди справа среди звезд проглядывало пятнышко Сатурна, слева очень тусклый Нептун, а по центру невидимый пока Плутон. Скорость здесь не ощущалась. Звезды, необычайно яркие, покоились на своих местах, как и сотни лет назад, а "Вега" неслась с безумной для космического аппарата скоростью на задворки Солнечной системы.

Дэниел обошел яхту, проверил все ли в порядке, поднялся в кабину, сделал записи в судовом журнале и лег на кровать, закинув руки за голову. Он испытывал странное ощущение полной безопасности. Жизнь Дэниела сейчас зависела только от его корабля, и несмотря на это, он не беспокоился. Так владелец надежного автомобиля не переживает о его исправности, а просто едет и наслаждается, хотя теоретически возможно все.

Вообще лететь в космос одному – бредовая затея. Стоит заболеть, отравиться пищей или сломать конечность, и успех миссии окажется под угрозой срыва. Астронавты и представить себе не могут отсутствие коллег и поддержки с командного пункта Земли. Но Дэн странным образом наслаждался одиночеством. Одиночество – это порядок, отсутствие суеты, покой. Не нужно решать проблемы с экипажем, ни у кого не возникнет антипатий, раздражения или тоски по дому. Ни у кого не сдадут нервы, ни за кого не нужно отвечать, никому не надо ничего объяснять. И в этом была определенная сила. Дэниел мог рассчитывать только на себя, не ожидая и не надеясь. В его случае надежды не существовало. Если он будет обречен, если системы жизнеобеспечения откажут, если движки не смогут вернуть "Вегу" на Землю, то он будет умирать в одиночестве, без паники, с достоинством космического пилигрима. Зная, что даже его смерть будет значить намного больше, чем смерть большинства людей, которые умирают у себя дома, в теплой постели, на планете, согретой Солнцем.

"Вега" рассчитана на команду из четырех человек. Одному на ней более чем комфортно. Подходящих людей, кому можно довериться, не нашлось. А глубоко в душе Дэн именно этого и хотел – совершить полет в одиночку. “Эта миссия войдет в историю по многим параметрам”, – подумал он.

"Вега"… Это была идея отца – сделать космический корабль не в форме диска или летающей тарелки, как в кино, и не в виде самолета по технологии Стелс, как предлагал сын, а внешне напоминающим яхту. Никто не подумает, что уходя на месяцы в океанские путешествия, Дэниел и Райан на самом деле поднимались в космос. Океан огромный, весь его не осмотришь.

– Я открыл такие вещи, – говорил Райан сыну, – что человечеству лучше не знать. Пока оно только и думает о том, как эффективнее убивать. Настанет лучшее время, и людям пригодятся мои разработки. Но не сейчас.

Райан засекретил свои открытия. Закрыл проекты, обосновал их бесперспективность и уволился из компании. Именно тогда его посчитали ненадежным и ветренным. Он купил домик у моря и занялся постройкой очередной яхты. Со стороны выглядело, будто ученый решил посвятить время своему хобби.