Василий Жеглов - Уговор дороже мира

Отец наклонился к его лицу и голосом прокурора Адамчика из того же сериала, хищно прошипел:

— За попытку контрабандного вывоза произведений искусства! За вандализм! В конце концов, за то, что к двенадцати годам ты так и не научился думать головой!!!

Этого Яцек никак не ожидал. Жгучая обида затопила все его тщательно выстроенные стратегические редуты, и он разрыдался.

— Ты же сам этого хотел!

— Что?! — вскочил Залевски.

— Да! — сквозь слёзы закричал Яцек. — Ты сам говорил маме, что зарабатывал бы больше, если бы сохранилось не четыре картины Экристида, а хотя бы пара десятков!

— Но я совсем не это имел в виду, — обескуражено пробормотал профессор. — Я хотел сказать… сказать… — Залевски понял, что выразить свою мысль ему не удастся, и потому закончил нейтрально, — …что подслушивать взрослые разговоры стыдно! Вот что я имел в виду!

Сын разрыдался ещё громче. Залевски решил смягчить ситуацию:

— Ну, хорошо, с Экристидом всё понятно, а Джоконду зачем размножил? Да ещё в таком количестве!

— Она мне нравится, — всхлипнул Яцек.

Вы когда-нибудь видели, как тает мороженое в пустыне? Залевски растаял ещё быстрее. Он опустился на колени и прочувственно обнял сына.

— Сынок! Наконец-то! — Профессор обернулся к Лакруа и со слезами на глазах простонал: — Гены! Дождался!

В течение следующих нескольких минут Лакруа был вынужден прослушать премьеру оперы "Великий плач" в исполнении мужского хора семьи Залевски. Наконец, Залевски старший решил, что подобные импровизации слишком интимны, чтобы представлять их широкой публике, и шумно высморкавшись в носовой платок, проникновенно произнёс:

— Отдай этот чёртов дубликатор, сынок! Я куплю тебе всё, что ты захочешь!

Бывают предложения, от которых отказываться не просто глупо, а, по меньшей мере — преступно! Поэтому Яцек немедленно вынул из кармана дубликатор, внешне напоминавший обычный мобильник, и протянул его французу.

— Нате! Всё равно там зарядка села, — пробурчал он и добавил: — Но это нечестно!

Лакруа торопливо схватил прибор и начал с ним возиться.

— Получится? — с надеждой спросил профессор, заглядывая ему через плечо.

— Уже! — торжественно возвестил Лакруа, вставая со стула. — Я всё исправил!

Все картины на своих местах и в нужном количестве! Вот только жаль, что директор Бизо пострадал. Я слышал он в больнице? — обеспокоился гость.

— Я сейчас же ему позвоню, и он сразу пойдёт на поправку! — радостно сказал Залевски. — А все неприятности можно объяснить стрессом: Анри в последнее время и в самом деле много работал.

— Ну и чудно! — улыбнулся гость. — К сожалению, мне пора! — Он помялся. — Дети понимаете ли! У меня их…

— Сто восемнадцать! Как же, помню! — расхохотался профессор. — Яцек, попрощайся с гостем!

Яцек хмуро кивнул и, не удержавшись, повторил:

— И всё равно — это нечестно! Уговор дороже денег!

Француз потрепал его по голове и протянул руку профессору.

— Вы извините ещё раз за всё!

— Да ладно, чего там! — прогудел Залевски, крепко пожимая ему руку. — Я же тоже отец! Да и по секрету сказать, сам в детстве чего только не…

Залевски вдруг замолчал. Потом побледнел. Потом прокашлялся.

— Что такое? — испугался Лакруа. — Вам плохо?

Профессор не ответил. Он повернулся к сыну и дрожащим голосом спросил:

— Сын, а тот мальчик… Он тебе подарил дубликатор или вы… — Залевски судорожно сглотнул и, наконец, выдавил: — …обменялись?

Яцек низко опустил голову.

— Как обменялись? На что? — завопил гость.

Залевски тяжело опустился на стул.

— Лакруа, напомните, что вы там говорили о несовместимости наших сред обитания? — глухо спросил он.

— К-карантинная зона, — заикаясь, пролепетал Лакруа.

— На вашем месте, я бы со всех ног помчался домой, — траурным голосом произнёс Залевски. — Как мне кажется, сто восемнадцатый, притащил домой нечто похуже атомной бомбы.

— Что может быть хуже вашей атомной бомбы? — прохрипел многодетный отец.

Профессор виновато пожал плечами:

— Так… пустяковина, которую пани Залевски купила сыну на распродаже за сто шестьдесят франков…

— Да не томите же! — взмолился гость.

Залевски собрался духом и выпалил:

— Набор "Юный химик"! НАШ набор, понимаете?!