Магдалина Шасть - Трупы в озере

А вообще, по жизни, Диана Ласточкина, была свободной художницей и немного феминисткой. Ну, как – немного? Парней она иногда… избивала. Благо, комплекция позволяла. Жил в неуклюжей и застенчивой Ласточкиной какой-то страшный и злобный зверь. И частенько заставлял тот зверь обидчивую деву в драку с пацанами лезть и чинить нечаянное кровопролитие. Вот, шли они с приятельницей Дашкой на неделе, а мимо проходящий пьяный мужик Дашкину пятую точку похвалил. Ну, что, спрашивается, делать? Как на мужское бесстыдство реагировать? Не прав мужчина? Не прав. Непристойно? Да. Невежливо? Однозначно. Диана подошла к охамевшему гражданину и в торец тому прописала, недолго думая. Мужик неустойчивый – упал, разумеется. Подружки смылись. Такое дело. Не прав мужик. Ой, не прав.

Так и жила бы себе студентка медицинского ВУЗа, как могла, как умела, но…

Сегодня Диана увидела ЕЁ!

Злые языки утверждают, что в морге работают сплошь некрасивые бабы. Ложь!

ОНА шла по коридору, уверенно чеканя шаг. Высокая блондинка с горделивой осанкой и лёгкой саркастической усмешкой в уголках безупречных губ. Стройная и молодая, с той совершенной грацией движений, которая отличает лишь абсолютно уверенных в себе людей. Диана, праздно шатающаяся вдоль секционных залов, почувствовала, что во рту пересохло. Красавица приоткрыла дверь в учебную комнату. Пожалуй, нужно вернуться. Туда, где ОНА.

– Добрый день. Можно? – оробевшая студентка неловко протиснула в дверной проём своё крепкое, не по-девичьи мускулистое тело. Блондинка сидела за столом преподавателя, закинув одну стройную ногу на другую, и демонстративно изучала ветхий, будто пожёванный, учебник.

– Можете и дальше гулять. Первый раз вижу, чтобы студентки таким образом прогуливались. Да ещё в одиночку. Здесь не парк, уважаемая.

– Извините, – внизу живота побежали мурашки. Диана напряглась. Что происходит?

– Проходите, раз почтили нас своим присутствием, – пара студенток прыснули со смеху. Этим мымрам хоть палец покажи – будут ржать, – А почему вы смеётесь? Видимо, выступить хотите? – девчонки испуганно притихли, – Меня зовут Анна Михайловна Яничкина. Ничуть не горю желанием с вами общаться, но придётся. Ваша преподаватель, Галина Германовна заболела. Обозначу сразу. Тех, кто блюёт, потеет и страдает диареей, на вскрытие не возьму. Будете писать рефераты. Откачивать вас мне некогда. Интересующимся покажу всё. Сегодня на повестке дня – аспирационная асфиксия. Смелая девушка! Может быть, Вы расскажете нам, что такое асфиксия? – и Яничкина уставилась на Диану пытливым, цепким взглядом холодных и возмутительно прекрасных серо-голубых глаз.

Асфиксия? Находиться с тобою в одном помещении, чувствуя едва уловимый запах твоего присутствия. Вот, что такое асфиксия! АННА. Божественная Анна. Смелая и дерзкая. Прекрасная, как жестокое и беспощадное животное. У Дианы закружилась голова. В душной учебной комнате катастрофически не хватало воздуха, и студентка задыхалась.

– Асфиксия – это удушье, – едва слышно промямлила она, глядя в стальные глаза высокомерной красавицы. Та неспешно поправила причёску, ненароком обнажая изящное запястье в чёрном кожаном браслете.

– Кто со мной на вскрытие? Покойник, мужчина тридцати трёх лет. Предварительная причина смерти: аспирация рвотными массами, – Анна Михайловна равнодушно приподнялась, неспешно поправляя халат, – Два раза не повторяю, – и она прошествовала к выходу, всем своим видом выказывая пренебрежение к происходящему. Анну раздражало всё, что отвлекало от работы. Особенно глупые студенты. Дорвалась Галка до больничного. Уже вторую группу балбесов на Анну повесила.

Парни и несколько девушек уверенно направились за доктором в коридор. Смешливые студентки притихли в нерешительности, смущённо переглядывались. Преподавателя они боялись, но смотреть на облёванного покойника не хотели.

– Ну, она же сказала, что можно рефератом. Давайте останемся, – наконец, предложила староста Вика, когда пугающая её до дурноты Яничкина вышла. Девчонки утвердительно замотали головами.

Диана не помнила себя от вожделения и почти не видела лёгких трупа, которые привычно кромсала белокурая доктор, стоявшая всего в каких-то паре метров поодаль. Из-за специфической трупной вони, аромат Анниных духов Ласточкина едва ли могла чувствовать, да и защитная амуниция врача-патологоанатома скрывала большую часть восхитительно привлекательного тела, но сошедшей с ума студентке казалось, что их волнующая близость с объектом нечаянного обожания слишком опасна. Сотни тяжёлых грозовых туч собралось сегодня над областным моргом, в районе половины второго.