Павел Прутков - Домой через звезды, Садлер!

С нами они в состоянии войны, с самого начала их отделения, наша Империя не признает их независимого статуса. Они не имеют генетических модификаций, но их техника достаточно развита. Во время восстания они имели самую передовую науку и технику, для заселения своих колоний. При этом если у нас наука сосредоточена на биомеханике и методах улучшения человека, то тамошние учёные сосредоточены на боевых машинах и военной технике. Поэтому, несмотря на то, что у них вроде бы меньше ресурсов, их техника в целом не уступает нашей.

Также на их стороне есть немало перебежчиков из Империи, перешедших на их сторону из-за близости идеалов. Эти перебежчики – наши враги. Вражеская идеология ещё страшнее оружия. Именно идеология делает предателей опаснее тех, кто родился нашим врагом, опасные идеи способны отравлять людей как смертельный яд.

Помните, всё что вы делаете, это защищаете человеческий вид от вымирания, спасаете глупцов от них самих. Именно из-за идеологий, таких как социальный строй или религия, было совершено подавляющее большинство войн и преступлений против человечества. Разумеется, если покопаться в сути, обычно причины чисто экономические и в сферах влияния могущественных людей, но для основного большинства простых людей всё всегда объясняется идеализмом, религией или национализмом. Вы лучше них, вас такими создали. Я уверен, вы способны справиться и с ними самими, и с их идеологией, и с любым врагом, как внешним, так и внутренним…

Сидя на скамье в аудитории, я с интересом, и даже, некоторым удовольствием слушал старшину, хоть я и слышал подобную лекцию уже множество раз и знал всё, о чём он говорил довольно подробно. Но старшина Тайлер всегда умел рассказывать всё по-своему, а скучные лекции превращать в интересные рассказы.

Особенно бывало интересно, когда он читал лекции по технической подготовке, где он часто демонстрировал разные интересные устройства, порой даже созданных не человеческим разумом. Вряд ли командование выделяло средства или поставляло ему технические новинки, больше было похоже, что ему их присылали старые друзья из разных уголков мира.

Также он учил нас выживанию в условиях других планет. Сам он побывал по службе на великом множестве планет и космических объектов, и рассказывал в подробностях обо всех опасностях и специфике нахождения в разных условиях. При этом он не забывал вставлять примеры из собственного опыта.

Из тех лекций я узнал, что практически нельзя подготовиться к условиям планеты, пока сам на ней не побываешь и всё не изучишь. Даже предварительный анализ планеты с орбиты помогает не сильно. Одно неизменно практически всегда – условия будут другими. Всегда хотя бы немного, а часто и очень значительно. Другая гравитация, температура, другой воздух, иногда пригодный для дыхания, иногда нет, но всегда хотя бы немного, но состав не такой, как было прежде, на другой планете. Все условия и ощущения будут обязательно не совсем привычными. Во всем этом я уже успел убедиться на личном опыте, на боевых миссиях.

На многих планетах были весьма неплохие условия для зарождения жизни, но она там так и не появилась. При колонизации таких планет, всё равно уходит масса времени и средств на то, чтобы вырастить с помощью генной инженерии сельскохозяйственную культуру, а следом за ней и животных для скотоводства, способных выживать в данных условиях, а затем и всё остальное, для автономного существования колонии.

После окончания лекции я вышел из аудитории, и, отделившись от своего отряда, направился в сторону стрельбища. У ребят сейчас будет свободное время, а мне, как снайперу, нужно на дополнительную стрелковую подготовку. На развилке коридоров я увидел спину Грея, он, как обычно, шёл на свою обязательную физподготовку.

Мне уже начинало нравиться, что с завтрашнего дня у меня полностью всё поменяется, на базе уже становится скучновато и слишком буднично. Только ноющая боль в ноге напоминает мне, что такой распорядок дня по крайней мере весьма безопасен, и нужно ценить это…

На подходе к стрельбищу стало уже гораздо тише, чем было во время общей тренировки. Лишь отдельные представители своих взводов были на стрельбище, или шли к нему, и в основном это были снайперы. Помимо них дополнительно тренируются на стрельбище только офицеры, сержанты, и рядовые солдаты по специальным распоряжениям. Такие распоряжения выдаются для тех, кто по результатам не дотягивает до большинства представителей своего отряда. Квоты на такие тренировки ограничены, и наш взвод, вероятно, давно уже их исчерпал. Я подошёл к старшине, отвечающему за полигон: