Андрей Панкратов - Игры смерти

– Любимая, – шептал он. – Прощу тебе все, только будь моей.

– Ты и мизинца его не стоишь! – кричала Белинда, кусаясь и вырываясь изо всех сил.

– Замолчи! Ты должна понять, что любишь только меня!

– Спаси его! – вырвавшись к мужу и зажав его рану, просила Белинда.

Лион попытался схватить ее за руку, но сразу же получил пощечину, кровавый след от которой остался на его лице. Его глаза обезумели, и весь внутренний огонь вышел наружу.

– Ты никому не достанешься! – зарычал Лион и пронзил ее ударом в живот… Откинув тело в сторону, он почувствовал, что никогда не станет прежним. После минутной задумчивости, он вскочил и выжал экстренный тормоз. Поезд одновременно загудел и засвистел, совсем немного не доехав до конечной станции. Многие пассажиры буквально влетели в стенку. Лион скинул Пола со стола и, словно дикая кошка, выпрыгнул в окно. Тяжело дыша, окровавленная девушка, собрав последние силы, подползла к своему мертвому мужу и попыталась поцеловать его в последний раз.

– Клянусь найти тебя в другом мире, – произнесла Белинда.

Окончательно потеряв все силы, она рухнула в объятия смерти…

Адам с радостью в глазах, ждал родителей с поездки, чтобы сообщить, что он поступил в медицинский колледж. Мальчик даже не подозревал, что уготовила для него жизнь. Он стоял на станции и ждал маму и папу, наблюдая за общей суматохой, происходившей вокруг поезда. «Что все так всполошились?» – думал юноша. По-другому на станции вел себя только один мужчина в черном пальто, который стремительно удалялся с места событий. Адам заметил Лиона, но даже не мог подумать, что несколько минут назад тот сделал его сиротой.

Льюис заменил Адаму родителей. Юный почтальон не упускал случая составить ученому компанию и старался помочь воплотить все идеи изобретателя в реальность. Изо дня в день после работы он несся к своему единственному другу, чтобы наблюдать за созданием всяких безделушек.

В последние дни, проезжая мимо дома Льюиса, Адам начал замечать, что пресса, которую он приносил, оставалась лежать на том же месте. И от самого ученого давно не было вестей. В выходные юноша решил, наконец, зайти к Элисону. Подобрав почту с земли, парень постучал в дверь. Никто не откликнулся. Из любопытства он повернул дверную ручку и обнаружил, что дверь не заперта.

Войдя в дом, Адам увидел гармонично расставленную мебель и догадался, что семья, жившая на первом этаже, уехала всем составом в отпуск. И тут он услышал музыку на 2 этаже и подумал, что ученый, как всегда, работает над какой-нибудь необычной вещицей. Первое, что бросилось в глаза после подъема по лестнице – выбитая дверь в комнате Льюиса. Внутри была опрокинута мебель, разбросаны чертежи и листки. В кресле лежала газета, а на полу в засохшей луже крови валялась шпага. Окинув комнату взглядом, Адам увидел насквозь пробитый и опрокинутый радиоприемник. Это было то радио, над которым так долго трудился ученый.

«Чья это кровь? Где мой друг?» – думал про себя Адам, решивший направиться к жандармам. В этот момент из открытого окна подул холодной ветер, поднявший в воздух разбросанные листы бумаги. Так, прямо в лицо Адаму попала газета: юноша смял ее и положил в карман. А на пол перед ним упал лист с нарисованным на нем знакомым лицом. Парень взял портрет в руки и удивился: на нем был изображен знакомый местный чиновник. «Что же тут происходило!» – недоумевал Адам.

Почтальон решил оставить все вещи на своих местах, чтобы жандармам было легче расследовать ход событий. С собой он взял только подозрительный портрет и испорченное радио. Из дома он бежал, словно мелкий воришка, стремившийся, как можно быстрее, покинуть место преступления.

Лион Мартези и Льюис Элисон оказались после падения на довольно мягкой поверхности. Вокруг возвышались двухэтажные постройки, окна которых украшали цветочные горшки с геранью. Здания находились на холме с которого был виден весь город. Вокруг была грязь, отсутствовала брусчатка и большинство привычных лестниц скрылись из виду. Станция, где фуникулер, развозил людей с холма Монматр, так же пропала. Исчезли рельсы и тросы, которые держали вагоны. Возможно это был другой город, потому что огромная базилика Сакре-Кер испарилась, буд-то ее вовсе и не было. Сомнения ушли, когда на горизонте показался собор Нотр-Дам. Это был Париж, но он словно обеднел и опустел.

Падение не причинило никаких осложнений раненому ученому, что нельзя было сказать о напуганном Лионе, который приземлился на согнутую в локте руку. Мартези с разъяренными глазами выдернул из своего противника шпагу и побежал прочь. Льюис не смог уследить, в каком направлении он скрылся – больше думал о боли в своем теле. И неожиданно вспомнил о Герберте Кане – мужчине, который просил его о помощи, лежа на земле. Изобретателя мучила совесть, что он оставил человека умирать.