Евгений Лотош - Серый туман

– Погоди-ка, ты же говорил - программы, а хранятся они там, где данные…

– Неважно, данные, программы - все в одном виде и в одном месте хранится, - нетерпеливо отмахнулся Михась. - Принцип Нейдермана. Не обращай внимания, в общем. Так вот, модуль программы имеет размер в неких условных единицах - чем программа сложнее, тем размер больше… ну, почти всегда. Если ты берешь программу и добавляешь в нее что-то еще, ее размер увеличивается. Что и произошло с модулем в избиркоме, который я поправил в нашу пользу. Понял?

– То есть ты поправил программу на той машине, - медленно произнес Васян, - а сейчас она стала прежней, непоправленной? И все равно работает?

– Ну да, - Михась одобрительно поглядел на собеседника. - Соображаешь. В общем, мистика. И проверить-то ничего нельзя - когда модуль работает, к нему доступа нет. Надо ждать, когда все данные придут, а систему их приема заглушат.

– Ну, жди, - согласился Васян, как-то сразу утративший интерес к проблеме. - А сейчас можешь сказать, какие результаты? Сколько было до, сколько стало после?

– Смотреть надо, - пожал плечами Михась. - Сейчас вот кофе допью.

Отставив в сторону пустую кружку, Михась подсел к терминалу и пробежался по клавиатуре.

– Вот, - ткнул он пальцем в экран. - Первая колонка - фамилия, следующая - "за" до того, последняя - "за" после нашей обработки. Я старался, когда схему придумывал, чтобы не слишком сильно отличалось, чтобы баланс в нашу пользу не очень заметен, а то вдруг заподозрит кто… Ну, как?

– Нормально, - одобрил Васян. - Так и работай. Молоток, программист. Да, ты мне вот что скажи. Эти машины счетные - их что, немцы придумали?

– Почему немцы? - удивился Михась. - Что-то французы сделали, что-то - евреи - в Хайфе центр исследовательский есть. Слышал, может, про контору, "Зиракс" называется?

– Зиракс? - переспросил Васян. - Это те буржуи, что копиры производят? А при чем здесь машины?

– Они всем помаленьку занимаются, - отмахнулся Михась. - Так вот, мы тоже к этому делу руку приложили. Ну, и немцы, наверное, были, да вообще много кого… А что?

– Да вот, словечки ты какие-то все немецкие употребляешь, - разъяснил Васян. - Модуль, схема, программа… Аж противно стало, думал, и сюда эти швабы просочились. Ну, если буржуи, тогда ладно. Хотя и они, если подумать, представители враждебного нашему отечеству государства. Ладно, если эти сахариты на нас поработали, им же хуже! - Васян ухмыльнулся.

– И ты туда же, - с отвращением посмотрел на него Михась. - Еще один антишваб нашелся… Ну а ты-то за что их не любишь? Пампушку из кармана в детстве свистнули?

– Ну, раз полторы тысячи лет гоняют, значит, есть за что, - невозмутимо пожал плечами Васян. - А ты сам-то, случаем, не шваб? Вон как их защищаешь…

– Я? - смешался Михась. - Нет, я не немец, просто…

– Вот видишь, - дружески похлопал его по плечу Васян, - ты, хоть немчуру и пытаешься отмазать, а сам к ним принадлежать не хочешь. Все равно чувствуешь, что с ними что-то не так, верно?

– Я… - неожиданно Михась покраснел и отвернулся. Несколько минут он молча сидел, нервно постукивая пальцами по столу, затем повернулся. Лицо его оказалось неожиданно спокойным.

– Знаешь, ты прав, - он кривовато улыбнулся. - Действительно, странно получается. На словах защищаю, а в душе… как все. Ты мне будто глаза открыл, спасибо.

Михась хлопнул Васяна по плечу и отвернулся к терминалу:

– О, девяносто семь процентов обработано, совсем немного осталось.

– Ну… всегда пожалуйста, - удивленно ответил Васян. - Ты, если что, скажи, я всегда помогу… А что с результатами?

– Порядок, - откликнулся повеселевший Михась. - Округленно за Кислицына тридцать четыре, Перепелкин - двадцать два, Папазов - двадцать один, Смитсон - тоже двадцать один. Эк они ровненько идут… Между прочим, я Кислицыну совсем немного надбавил, процентов только семь-восемь у других отнял, так что он сам победил бы. Зря мы с тобой старались.

– Зря - не зря… - пробормотал Васян. - Не нам судить. Но все-таки как же это у тебя легко получилось - забрался, сломал, поправил. Нет, точно все это дело швабы придумали. Потом как-нибудь раз - и возьмут все под контроль, станут хозяевами мира…

– Да не болтай чушь, - вздохнул Михась. - Так, девяносто восемь процентов… Это все проблемы быстрого роста. Лет пять тому назад на всю страну полтора десятка машин стояло, а теперь - две сотни. А еще через пять лет их две тысячи станет - технологии совершенствуются, себестоимость падает. Да еще и модули теперь не такие, как у меня, писать начали, не с текстовой строкой, а с графическим экраном, с пером световым, мышь вон какую-то придумали, в общем - все для олухов. Так что сейчас нам просто повезло: период переходный, о безопасности еще только задумываться начинают, но задумываться уже серьезно. Через пару лет такие фокусы уже не пройдут. Девяносто девять процентов, заканчивается…