Евгений Лотош - Серый туман

– Суки… - простонал майор, не слушая его. - Ох, суки… Своими руками задушу, если попадутся!

Телекамера мигала зеленым огоньком. Народный Председатель исподтишка кинул на нее исполненный ненависти взгляд и пожал протянутую ему руку посла, с трудом подавив искушение сдавить дряблую кисть, чтобы в ней затрещали все кости. Выдавив на лице оскал-улыбку, он повернулся к телекамере - посол сделал то же самое - и несколько секунд терпеливо ждал, пока отсверкают вспышки фотоаппаратов, запечатлевающие исторический момент. Наконец он отпустил руку гостя, радушным жестом указал ему на кресло и уселся сам, засунув в ухо пуговицу наушника.

– Уважаемый господин посол! - заявил он. - Я рад приветствовать вас на этой встрече, которая, не сомневаюсь, станет исторической вехой на совместном пути великих государств Ростании и Сахары! Я хотел бы выразить свою признательность… - Интересно, что за идиот писал текст, подумал он, пока рот механически выплевывал зазубренную речь. Всех уволю. Это надо же - Народного Председателя выставлять на посмешище. Неужели ни одного грамотного писаки не осталось во всей стране? Это чтобы я выражал признательность какому-то сахарскому негритосу?! Действительно, кризис, чтоб ему…

Со стороны референтов и прочей обслуги раздались жидкие аплодисменты. Треморов взял ручку и небрежно подмахнул свой экземпляр договора, затем пихнул его в сторону посла. В ответ тот бережно, чуть не с поклоном передал ему экземпляр договора с четкой, будто профессиональным каллиграфом выведенной, подписью своего президента, блеснув ослепительной белозубой улыбкой на угольно-черном лице. Высокие договаривающиеся стороны синхронно встали из за стола и, расточая улыбки и наступая на ноги окружившей их охране, поспешно ретировались из зала. Только оказавшись за его пределами, Треморов почувствовал, как взмок в своем душном темном пиджаке под юпитерами телерепортеров.

В гостевой комнате он плюхнулся на диван, махнув рукой, освобождая, секретарю и переводчику. Из патриотических соображений на публике посол изъяснялся исключительно на суахили, но в приватной обстановке на удивление хорошо говорил на ростанийском.

– Присаживайтесь, Мгата, - пригласил Треморов посла. - Что пить будете? Коньяк, водка, макале? Или что-нибудь экзотическое? - Он дотянулся до бара и распахнул его. - Что тут у нас? А, норвежское виски. Сильно, кстати, рекомендую. Налить?

– Спасибо, господин президент… э-э-э, Народный Председатель. Благодарю за оказанную мне честь, но сейчас я бы предпочел воздержаться. Нам есть что еще обсудить глаз к глазу… в приватной обстановке, я имею в виду, - посол вытянул длинные ноги и скрестил руки на груди. - Итак, чтобы не тянуть кота за хвост, как любят у вас выражаться, я хотел бы прояснить вопрос…

– Да знаю, знаю, - невежливо перебил его Треморов. Он плеснул себе макале и захлопнул бар. - Выборы вас интересуют да нефть с газом. Что, угадал?

– Если вам угодно выразить все именно в такой форме, то именно эти вопросы мне хотелось бы быть отвеченными, - осторожно ответил посол. - Да, нашего президента и наш парламент волнует несоблюдение демократических процедур в вашей стране. Поймите меня правильно, в другой ситуации мы бы не стали так настойчиво поднимать этот вопрос, в конце концов ваш политический строй есть ваше внутреннее дело, но… у нас свои выборы, и наш избиратель хочет знать…

– Вот и я про то же, - Треморов махнул в его сторону рукой с зажатым в ней стаканом. Прозрачная жидкость в нем опасно всколыхнулась, но осталась в рамках дозволенного. - Вам перед своими выставиться надо, голоса друг у друга рвете, как крокодилы - куски мяса, а у нас проблемы. Ладно, ладно, - он примирительно поднял руки, заметив, как возмущенный посол открыл рот. - Согласен, я слишком грубо формулирую, но ведь суть такова? - Он уставился на посла немигающим взглядом.

– В чем-то вы есть правы, - неохотно согласился тот. - Хотя высказанная форма не отличается корректностью. Но…

– Тогда давайте сразу закончим с этим вопросом, - обаятельно улыбнулся ему Народный Председатель. - Сегодня я подписал указ о назначении очередных выборов через месяц. Его опубликуют во всех газетах вместе с информацией о нашем сегодняшнем выступлении. Я надеюсь, это устроит ваших избирателей и вашего президента лично?

– Через месяц? - удивленно поднял брови посол. - Но как же рекламная… прошу прощения, избирательная кампания? Вам не кажется, что этот срок слишком мал для выдвижения кандидатов, и тем более для их… как это называется? Известнования?