Артем Колчанов - Дороги

Мы естественно хотели. Рель повел нас к одной из башен, в которой была ведущая наверх узкая винтовая лестница. Верх стены и сейчас поднимался над землей на добрые двадцать с лишним метров. Стена наверху была широкая, тут мог встать в ряд десяток человек. По одну сторону тянулись каменные зубцы, между которыми были узкие бойницы.

– Тут когда-то стояли арбалетчики, пушки и ружья появились уже позднее. Гэздская крепость ни разу не была взята силой.

Стена опоясывала территорию в несколько квадратных километров. С одной стороны был Гэзд, а с другой - перекопанный пустырь.

– Четыреста лет назад, один ску, как говорим мы, город взяли войска с восставшего Южного материка, где была провозглашена республика Аивер. Последний император бежал в Тальгир. Здесь же войска генерала Десись разрушили императорский дворец и все прочее, что находилось как раз в Гэздской крепости. С тех пор тут уже ничего не строилось.

– Тут что, раскопки ведут? - спросил Сережка.

– Ага, уже несколько лет. Спустимся, посмотрим.

Вопреки нашим ожиданиям, на раскопках не оказалось ни одного человека. Рель несколько раз удивлялся этому даже вслух. Он подвел нас к довольно глубокому котловану, на дне которого были остатки стены. Кладка этой стены наверно ничем не уступала той стене, на которой мы были, если даже не превосходила ее. В котловане был небольшой подъемник. Рель быстро разобрался, как им пользоваться, и мы спустились вниз. Мальчишка с уважением потрогал эту стену и только потом объяснил:

– Этой стене больше шести тысяч лет, ее возвели еще тогда, когда Гэзд был молод, и еще не назывался Гэздом.

Я не мог удержаться, и тоже положил руку на обточенный временем камень, словно хотел почувствовать ею само время, эти шесть тысяч лет.

– Да, Лата - старый мир, - сказал Сережка, - шесть тысяч лет назад она значительно обгоняла в своем развитии Землю. И я не могу понять, почему мы первыми пришли сюда через межзвездное пространство, а не наоборот.

– Видишь ли, Сереж, у нас, на Земле прогрессивная техническая цивилизация началась с первой попытки. А Лата за свою историю испытала несколько таких попыток, ту историю, которую помнят люди. А ведь есть еще и та, которую и не помнят. Та же Пустыня Черных камней вовсе даже не пустяк.

– Вик, мне кажется, да и не только мне одному, - что Лату кто-то искусственно тормозил в развитии.

– Может быть, - только и ответил на это я.

– Я имею ввиду Вак, - опустив взгляд, добавил мальчишка.

– Может быть, - снова сказал я, не имея ни малейшего желания обсуждать тему Вака, особенно с мальчишками.

Мы бродили по Гэзду до самого вечера. Рель провел меня по тем местам, где я бывал еще во время войны. Но всего того района, где был когда-то дом Рива, не существовало, на его месте был еще один парк. Но вот дом, где мы с Ривом скрывались от вакцев, сохранился. Правда подниматься мы не стали.

Еще мне запомнился памятник жителям Гэзда, погибшим в последней войне. Это был конус из блестящего металла высотою в тридцать метров, на котором выступали человеческие силуэты, словно бы кто-то, налегая всем своим телом с той стороны, пытался прорвать несокрушимый металл… Блестящий в лучах солнца конус памятника и безликие силуэты…

Рель объяснил, что тут, под памятником лежит пепел погибших, а в самом конусе лежат металлические листы с их именами. А у подножия памятника я увидел… живые цветы. Хотя я точно знал, что такого обычая ни у одного населяющего Лату народа не было, это был обычай Земли.

Обычаи могли измениться со временем, если был для этого сильный пример и стимул. И это не было удивительным. Сейчас не было удивительным и многое другое. "Игла" нанесла Лате свой укол. Каким бы незначительным он мог показаться, но он был. Информация была выпущена, и свое влияние на жизнь планеты она не могла не оказать. Путь не было слепого копирования и подражания, но был пример. И Лате уже никогда не быть такой, какой она была до "Иглы", не быть и такой, какой она бы стала, не будь "Иглы". Мысли обо всем этом у меня появились в этот день, но с мальчишками я ими не делился, обсудить их нужно будет с Рэем, когда все успокоится и уляжется.

В поселок мы вернулись уже поздно вечером, почти что затемно (Гэзд - не южный город, и летний день здесь намного длиннее ночи, а сейчас здесь было именно лето). Рель довольно дурашливо "отдал честь" охране, когда мы проплывали мимо.

Рив ждал нас, сидя в кресле возле крыльца. Он читал старую и весьма потрепанную тетрадь, подставляя ее под лучи света от висящей над крыльцом неяркой лампы.