Артем Колчанов - Дороги

– Есть ли возможность снизить риск и для первого?

– Технически - нет. Но если выбрать молодого человека, небольшого по массе, то вероятность благополучного исхода, вне всякого сомнения, возрастет.

– Говорил бы прямо - мальчишку. Их пятеро, но я не имею ни малейшего права рисковать кем-то из них.

– Подумай, Вик. Я только высказал предположение, решать же будешь только ты. Подумай, я не буду тебя отвлекать.

Экран моргнул и погас, оставив меня наедине с моими мыслями. Я знал, что отступать уже некуда и после всей этой проделанной работы я был просто обязан разбудить хоть кого-то. Но этот чертовый риск для первого человека. Конечно, я рисковал всеми этими людьми и до этого, но это был другой риск. Риск для всех и для меня в том числе. А тут я должен рисковать кем-то конкретно и снизить этот риск мне не в силах.

Я поднялся, взял в руку старт-ключ и пошел туда, где находились люди, одним из которых я должен рискнуть, даже не имея возможности спросить у него согласия. Я простоял перед каждой капсулой, вглядываясь в мертвенно-бледные лица и силясь найти в их выражении хоть какой-то намек на ответ, но ничего не находил. Особенно долго я задерживался перед капсулами, в которых были мальчишки. "Это просто как долгий сон, проснешься уже на Земле", - вспомнил я слова капитана Рикста, которые он говорил еще на Дивере, не предполагая, что сон этот будет таким долгим и что планета, на которой окажется "Игла", будет не Земля. Я обошел всех, потом снова остановился перед капсулой с Сережкой и понял, что рискнуть я могу только тем, кто дорог мне больше других.

– Простите меня за это, - сказал я шепотом, больше для самого себя, чем для кого-то еще, и быстро вышел.

Вернувшись в каюту, я вызвал Рэя и сказал ему:

– Я решил.

– Я это уже понял, - Рэй выглядел немного уставшим. - И если я не ошибаюсь, ты собираешься первым выводить из анабиоза своего брата?

Я только кивнул в ответ на это, и Рэй больше ничего не спросил. Он понял, как мне далось такое решение.

Весь следующий день я пытался отвлечься от внезапно нахлынувших на меня воспоминаний, мрачных и необыкновенно реальных. Но отвлечься не удавалось, а эти воспоминания угнетали меня. И, не выдержав, я спросил у Рэя:

– Может быть есть возможность заставить меня забыть обо всем плохом, что я видел на этой планете?

– Человек не может ничего забыть, и ты сам об этом прекрасно знаешь. Есть только возможность подавить память, но это у простого человека, не имеющего той подготовки, которую имеешь ты… Если попытаться подавить память у тебя, ты уже не сможешь быть звездолетчиком.

– Я это знаю, Рэй… Но и не обязательно мне быть звездолетчиком, если будут другие люди… Но может быть все-же есть и другой способ… сделать воспоминания не особо существенными что ли…

– Вообще-то у меня было время обдумать все варианты… Есть еще один вариант, но в нем существует риск для тебя, никак не меньше тридцати процентов, так что не пока не будем обсуждать его.

– Хорошо, Рэй, пока не будем. Но тогда хотя бы отвлеки меня от черных воспоминаний.

– Попробую. Иди в спецтренажер, поброди немного по старой Земле. Сделаю там тебе небольшой сюрприз, и будет не до воспоминаний.

– Спасибо, Рэй, но я этого сейчас не хочу.

– Ну что тогда с тобой делать? Могу показать какой-нибудь фильм из тех, что ты видел еще на Дивере.

– Хорошо.

– Тогда выбирай какой.

– Там я видел фильм про мальчишку - звездного капитана. Только кристалл был сколот, и запись шла не с начала, так что названия я не знаю.

– Не помню такого. Опиши содержание.

Я вкратце описал то, что на Дивере смотрел много раз.

– Этого фильма в моей памяти нет, в кристаллотеке корабля тоже… Но почему-то эта история кажется мне смутно знакомой… Не могу точно вспомнить, где и когда, но я ее слышал, это как ложная память… Хотя ложной памяти у меня просто не может быть. Вот что, Вик, мне нужно подумать.

– Но ты обещал отвлечь меня.

– Самое простейшее средство - сон без снов.

– Согласен и на такой вариант.

При помощи Рэя я проспал до следующего утра, и это действительно был сон без всякого намека на сны. И он принес мне облегчение - утром меня не мучили воспоминания, я был самим собой и мог приступить к операции по выводу Сережки из анабиоза.

После завтрака я облачился в легкий скафандр, не одевая пока гермошлем, взял заранее подготовленную тележку с переносным источником энергии и направился в "Помещение для особо важного груза". Там размотав силовой и контрольный кабеля, идущие от тележки, подключил их к разъемам на основании полукапсулы. Убедившись, что аппаратура работает нормально, еще раз посмотрел на Сережку, вздохнул и отключил капсулу от основной аппаратуры и питания. Капсула весила немало, и осторожно положить ее на тележку стоило мне кое-каких усилий. Погрузив же ее, я покатил тележку в медотсек.