Владимир Васильев - Проект особого значения

На Тайвина он просто не мог надышаться – штатный гений оказался невероятно работоспособным, Лексу выдал неограниченную свободу действий, а сам постоянно пропадал в своем кабинете и лаборатории. Но что не отнять – и любые результаты работы проверял въедливо и досконально, умудряясь порой доставать Лекса почти до печенок. В ответ Лекс быстро научился претензии молодого таланта парировать, и пару раз, пока ученые окончательно не притерлись друг к другу, доводил оппонента до крайней степени бешенства, что у Тайвина выражалось в ярких красных пятнах на скулах и тихой, но очень ядовитой манере общения на ближайшие несколько часов, пока не успокоится.

И все-таки что-то не давало Санникову покоя. Ему казалось, что проблема создания защитного купола для колонии на основе нанотехнологий не учитывает чего-то простого и вместе с тем сложного и важного. И все больше Лекс откровенно недоумевал – зачем Программе его скромная персона? Переговорщиков в мире полным-полно, как и эпигенетиков, как и преподавателей в Межпланетке, любого бери, хоть с кафедры психологии, хоть с кафедры биофизики. С пропорциональным ростом недоумения росла и его активность – Лекс изо всех сил старался быть максимально полезным.

Для начала он посетил Межпланетарный университет – посмотреть, не развалилась ли в его отсутствие кафедра генетики, каковы нынче на вид и богатство внутреннего мира студенты и что за сплетни на хвосте принесет ему Аннушка, секретарь ректората и его старая школьная подруга. Раньше он от ее суетливой болтовни отмахивался, считая себя выше низменных слухов, но поди ж ты, сейчас пригодится.

– Приветствую, сударыня! Не разлили ли вы поблизости от турникета литрушку масла? – с хитринкой подколол Лекс, появившись на входе в ректорат.

– И где ты пропадал? – недовольно подбоченилась Аннушка. – Три года ты мне письма по электронке писал мелким почерком, а теперь в одну наглую морду заявился? А кто со мной обещал торжественно напиться на мои тридцать пять?

Лекс потупился, выражая всем своим видом крайнюю степень раскаяния. Аннушка кротко вздохнула – вот что ты с ним теперь будешь делать – и спросила:

– Чего явился, блудный генетик?

– Эпигенетик, – привычно поправил Лекс, подхватывая пикировку. – Слыхала, новый мир открыли?

– Кто ж не слыхал, – отозвалась секретарь. – А что?

Лекс сел на стульчик по другую сторону стола, подался к ней и с таинственным видом и соответствующим блеском в серо-зеленых глазах принялся закидывать удочки.

– Меня позвали курировать набор кадров в научный отдел подготовки экспедиции на Шестой.

– Да что ты говоришь, – ахнула Аннушка.

– Ты всегда в курсе, расскажи, кто у нас сейчас перспективный. Скажем, квантовая химия, нанокибернетика, ксенозоология, может, квантовый биолог или биомиметрик… – льстил эпигенетик как умел.

– Лекс… – вздохнула секретарь ректората. – Если б я тебя не знала, подумала бы, что ты в Ветрова решил поиграть.

– Чур меня, – делано испугался Санников. – Еще чего не хватало. Нет, Ань, я серьезно. Перспективы отличные, но нужны ребята с потенциалом, идейные и увлеченные. Или девчата.

Анна испытующе поглядела на Александра, поставила локти на стол, медленно сплела пальцы перед собой и заметила:

– Я смотрю, тебе новая работа пошла на пользу. Хорошо. Дай-ка подумать… На кафедре химии новый аспирант, Нил, как раз диссер по технологии тонких пленок пишет. Завтра… – она сверилась с расписанием. – Около половины двенадцатого до начала пары подойди. У него глазки раскосые слегка, он из Токийского отделения перевелся, сразу узнаешь. Дальше. На кафедре биологии у Юльки спроси, там вроде у них Салливан отжигает, статью недавно приволок про кремнийорганическую жизнь, видать, что-то слышал про ваш Шестой. Только на Ветрова не наткнись ненароком, с кишками съест, а узнает, зачем ты приходил. А вот с Мишкой сложно тебе будет…

– Мишка? – поднял бровь Лекс.

– Михаил Эдуардович Погосян. Ты ушел, не застал его, он тогда только-только заканчивал, душевный мальчик, и с таким профилем – орлы в Кавказском мегалополисе мрут от зависти. И нанокибернетик неплохой.

– Но? – уточнил Санников.

– Да что «но». Помнишь же, что место аспиранта в году одно, а через год после него сынишка завкаф выпускался…

– Ясно, – побарабанил пальцами по столу Лекс, опустив глаза. Он и сам в свое время закрывал глаза на перестановку аспирантов. Как своим не помочь, когда ненавязчиво намекают?