Генри Каттнер - «Робот-зазнайка» и другие фантастические истории

– Я и так вижу. Ничего не выйдет: скамейка больше, чем шкафчик.

– Нет, ты все-таки засунь. Помаленьку, начни с угла. Попробуй.

Вэннинг ухватился за скамью. При своем малом росте он был очень мускулист.

– Поставь ее на попа, так легче будет.

– Ладно… Фух… Ну, что теперь?

– Теперь наклони и засовывай.

Вэннинг озадаченно сощурился на собеседника, но затем пожал плечами и подчинился. Скамейка, конечно же, не поместилась в шкафчик. Пролезла только краем и, естественно, уперлась, застряла под косым углом, угрожая рухнуть.

– Ну и?

– Подожди.

Скамья пришла в движение. Она медленно опускалась. С отвисшей от изумления челюстью Вэннинг смотрел, как громоздкая мебелина уходит в шкафчик с неспешностью не слишком тяжелого предмета, погружающегося в воду. Нет, ее не засасывало. Она как будто плавилась. Та часть, что снаружи, оставалась прежней, только уменьшалась по длине.

Вэннинг согнулся, чтобы заглянуть внутрь. Опять это рябящее неразличимое пятно. То, что находилось в шкафчике, меняло свои контуры, съеживалось, превращалось в этакую ступенчатую пирамидку густого фиолетового цвета.

И шириной не более четырех дюймов.

– Поверить не могу, – пролепетал Вэннинг.

Гэллегер с ухмылкой изрек:

– Как сказал герцог Веллингтон своему подчиненному: «Это была чертовски маленькая бутылочка, сэр».

– Минутку! Как, дьявол тебя побери, можно уместить восьмифутовую скамью в пятифутовом шкафчике?

– Скажи спасибо Ньютону, – ответил Гэллегер. – Гравитация… Возьми-ка пробирку, наполни ее водой, и я тебе покажу.

– Ладно, сейчас… Готово. Что дальше?

– Доверху налил? Отлично. Вон в том выдвижном ящике с табличкой «Фитили» ты найдешь кусковой сахар. Положи кусочек на пробирку так, чтобы уголок оказался в воде.

Вэннинг проделал требуемую манипуляцию.

– И?..

– Что видишь?

– Ничего. Сахар намокает… и тает.

– Вот то-то и оно! – с чувством воскликнул Гэллегер.

Вэннинг недоумевающе посмотрел на него и перевел взгляд на пробирку. Кусочек сахара быстро уменьшался, растворяясь.

И вот он исчез.

– Вода и воздух – это разные физические условия. В воздухе кусочек сахара может существовать как кусочек сахара. В воде он существует как раствор. Уголок, погруженный в воду, переходит в жидкое состояние. Он изменяется физически, но не химически. Остальное делает гравитация.

– А пояснее нельзя?

– Да куда уж яснее, тупица? Вода – это аналогия с особыми физическими условиями, созданными внутри шкафчика. Вместо сахара – скамейка. А теперь слушай внимательно! Сахар впитывает воду и постепенно растворяется, и по мере растворения гравитация опускает его в пробирку. Понятно?

– Вроде да. Скамейка впитывает в себя… физические условия, которые существуют внутри шкафчика. Так? И эти условия сжимают ее…

– Частично, а не полностью. Понемногу. Ну это как растворять человеческое тело в небольшом объеме серной кислоты. Дюйм за дюймом.

– Ага, – произнес Вэннинг, косясь на шкафчик. – А можно вернуть скамейку?

– Валяй. Просто сунь туда руку и вытащи.

– Сунуть руку? Чтобы она растаяла?

– Не растает. Ты же сам видел: это не мгновенный процесс. Если держать руку внутри меньше минуты, не получишь никакого вреда. Сейчас покажу.

Он неохотно встал, огляделся, взял пустую бутылку и бросил ее в шкафчик.

Действительно, воздействие сказалось не вдруг. Бутылка медленно менялась в размерах и форме, пока не превратилась в параллелепипед с кривыми гранями величиной с кусочек сахара. Гэллегер вынул его и положил на пол.

Параллелепипед принялся расти. И превратился обратно в бутылку.

– А теперь скамейка. Гляди.

Он извлек пирамидку. Из нее восстановилась скамья.

– Вот видишь? Компания по обслуживанию складов наверняка заинтересуется. В этот шкафчик можно запихать всю мебель Бруклина, вот только как доставать потом? Физические изменения, понимаешь ли…

– Схема размещения нужна, – задумчиво предложил Вэннинг. – Рисуешь вещь, как она выглядит внутри, и отмечаешь, что она собой представляет.

– Юрист всегда юрист, – оценил Гэллегер. – А я хочу выпить. – Он вернулся на диван и мертвой хваткой вцепился в кран алкогольного органа.

– Даю шесть кредитов за шкафчик, – сказал Вэннинг.

– Продано! Все равно он занимает слишком много места. Жалко, не удалось придумать, как поместить его в самого себя. – Ученый захихикал, довольный остротой. – Смешно, правда?

– Да неужели? – Вэннинг вынул из бумажника банкноты. – Куда положить?