Максим Грек - Хвост уробороса

Современный внутрисистемный космический корабль на ионном двигателе четвертой или пятой модификации домчит до красной планеты за двадцать суток. За это время пассажиры в анабиозе могут посмотреть пару трехмерных вирт-фильмов или сыграть в какой-нибудь симулятор великих битв прошлого.

За пять минут до назначенного времени Ио подходил к секции Стены, в которой располагался офис Космотранса. «Стена» представляла собой гипертрофированную часть внешнего ограждения агломерации с восточной стороны, казалось, что небоскрёбы срослись между собой и образовали на краю города сплошную стену колоссальной высоты. Офисы внутри Стены были самой дорогой и престижной недвижимостью в городе. Лучшие из них могли похвастаться панорамными гермоокнами, через которые можно было наслаждаться красотой могучей Оби и лесом на правом берегу, в это время года покрытым серебристым инеем. Такое гермоокно имелось и в зале ожидания для сотрудников Компании. Ио, присев на мягкий диван, мечтал чтобы когда-нибудь из его окна открывался подобный вид, а не семь рядов магнитных монорельсов и стену соседнего НОПа. Еще с десяток марсианских рейсов и можно подавать заявку Единый банк.

Конечно, купить личное жилье в Стене не получиться, но в паре кварталов отсюда есть небоскреб с индивидуальным жильем, можно будет по утрам ездить на общественную смотровую площадку, попрошу Компанию включить ее в мой ежедневный разрешенный маршрут. Там есть кофейные аппараты, правда цены кусаются, но скоро он будет работником с максимальным стажем и сможет себе это позволить. В виртуальном поле зрения моргнул запрос на входящее сообщение. Ио дал разрешение на визуализацию: «Ио Акротов, Вас ожидают в помещении 412 Б».

Стандартный офис для приема персонала. Непосредственного начальника, как такового, у пилота не существовало. Он работал на Компанию, а инструкции обычно получал по выделенному каналу сети в виде пакетов данных. Все взаимодействие с работодателем было виртуальным и обезличенным. В офис же могли вызвать только по экстраординарному поводу, например, когда задание имело секретные особенности или входе миссии произошли отклонения от нормы.

Ио летал на Марс уже восемь лет, сначала помощником навигатора на транспортнике класса «С» возил грузы и колонистов. Затем его повысили до второго пилота. Через три года после начала навигации поток энтузиастов покорения Марса иссяк, и возить приходилось, в основном заключенных для приполярных колоний. Со временем, необходимость в крупнотоннажных транспортниках неуклонно снижалась. Допуск к должности первого пилота он получил уже на транспортнике класса «А». На кораблях этого класса между модулем для экипажа и ионным двигателем располагались 2 батареи по десять грузовых отсеков-контейнеров грузоподъемностью в сто тонн. В отсеках перевозилась сложная техника, производимая только на Земле, но основным грузом были пассажиры: колонисты-добровольцы и осужденные. Впрочем, в состоянии глубокого вирт-сна разница между ними была не велика. Перевозились они одинаково, разве что в разных отсеках, да и то не всегда. В сон их погружали еще до старта – на Земле. Каждый отсек выводился на орбиту самостоятельным носителем. Специальные аппараты с искусственным интеллектом, дежурившие на орбите, собирали их в батарею, пилоту оставалось проконтролировать стыковку корабля с грузом и вывести транспортник на траекторию Земля – Марс. С этими нехитрыми манипуляциями справился бы и искусственный интеллект, но живой экипаж нужен был для душевного спокойствия пассажиров и для ликвидации последствий различных нештатных ситуаций, которые редко, но случались. Например, сильное эмоциональное потрясение в состоянии вирт-сна могло разбудить пассажира. Отсек-контейнер герметичен, но в его узком технологическом коридоре очень мало воздуха, а температура опускается до минус 40°С. Экипаж, который сам всю дорогу находится в состоянии вирт-сна, должен успеть добраться до контейнера и выполнить мероприятия под шифром HS – «Human Safe».

– Ненавижу эти норы!

Несмотря на пятидесятиградусную жару снаружи, здесь было по-настоящему прохладно. На дисплее виртуального поля зрения около 7°С, если бы не климатконтроль скафандров, парни тряслись бы сейчас мелкой дрожью. Туннель и зал, в который он ведёт, были заполнены плотной пеленой «Изола» – инфракрасный сканер будто упирался в невидимую стену.