Нисио Исин - Истории чудовищ (Первая половина)

В средней школе она не была такой .

Полная энергии, яркая — если честно, нынешнюю Сендзёгахару трудно такой представить.

— Я слышала много разного о ней.

— Например?

— Говорили, что она очень добрая и дружелюбная. Ко всем относилась одинаково ласково, никогда ни с кем не ссорилась, к тому же была очень трудолюбива. Её отец занимал высокий пост в иностранной компании, они жили в огромном особняке, но несмотря на богатство своей семьи Сендзёгахара-сан не строила из себя абы кого и не зазнавалась. Стоя на высоте, она ставила себе более высокие цели.

— Да она сверхчеловек какой-то.

Хотя, думаю, только где-то половина этого правда.

Слухи есть слухи.

— Но это всё говорили о ней тогда.

— Тогда...

— Я слышала, что после поступления в старшую школу она получила травму, но всё равно сильно удивилась, когда встретила её в классе. Ни за что бы не представила её тихо сидящей в углу.

«Хотя это лишь лично моё видение», опустила Ханэкава.

Разумеется, это лишь её собственное представление.

Люди меняются.

Старшая и средняя школы — вещи совершенно разные. Это верно для меня, и, наверное, для Ханэкавы. Наверняка и для Сендзёгахары тоже. С Сендзёгахарой многое случилось, и, может, она действительно просто получила какую-то травму. Из-за этого она, наверное, и потеряла свою жизнерадостность. И всю свою энергичность. Из-за вечных болезней любой бы стал вялым. Особенно, если в прошлом был активным. Думаю, это предположение совершенно верно.

Если бы не утреннее происшествие.

Мог я сказать.

— Но... хоть мне, наверное, и не следует говорить такое о Сендзёгахаре-сан...

— Что такое?

— Сейчас она... куда привлекательней, чем раньше.

— ...

— Она выглядит... ужасно эфемерной.

Молчание — сказано уже достаточно слов.

Да.

Эфемерная.

Не ощущается.

Словно дух?

Сендзёгахара Хитаги.

Болезненная девушка.

Не имеет веса.

Слухи есть слухи.

Городская легенда.

Объект сплетен.

Предмет слухов.

Полуправдивых?

— А, точно, вспомнил.

— Э?

— Меня звал Ошино.

— Ошино-сан? Зачем?

— Ну... это, по работе помочь.

— Хмм?

Лицо Ханэкавы лишь слегка дрогнуло.

Внезапная смена темы — или скорее, откровенных уход от дальнейшего разговора, определённо насторожили её. Думаю, такие ничего не значащие слова как «по работе помочь» лишь стимулировали её сомнения. С умными людьми всегда сложно.

Они разгадают любую ложь, как бы красиво она не выглядела.

Встаю, продолжаю уже не так уверенно:

— Так что я уже не вернусь. Ханэкава, я могу переложить оставшееся на тебя?

— Если пообещаешь отработать, то сегодня я и сама справлюсь. Осталось немного, так что на этот раз я тебя прощу. Нехорошо будет заставлять Ошино-сана ждать, — всё-таки ответила Ханэкава.

Похоже, имя Ошино сработало. Как и я, Ханэкава очень обязана Ошино, и какая-либо неблагодарность по отношению к нему совершенно невозможна. Ну, на самом деле, хоть я и использовал его имя с этим расчётом, однако это не было такой уж неправдой.

— Тогда может, я и выберу программу на фестиваль? А после мы решим, принять или нет.

— Ага. Рассчитываю на тебя.

— Передавай привет Ошино-сану.

— Обязательно.

А затем я вышел из класса.

Вышел из класса, закрыл за собой дверь и уже занёс ногу для шага, как вдруг из-за спины...

— О чём болтали с Ханэкавой-сан? — донёсся до меня вопрос.

Я обернулся.

Оборачиваясь, я всё не мог понять, кто же говорил — голос незнакомый. Но раньше я его слышал. Да, это раздражающее учителей, похожее на автоответчик, деликатное «не знаю»...

— Не двигайся.

С этим я понял, что это Сендзёгахара. Дообернувшись, я понял и, что она, тщательно прицелившись и не теряя ни секунды, резко удлинила лезвие канцелярского ножа мне в рот.

Лезвие канцелярского ножа.

Плотно приставлено к моей левой щеке изнутри.

— Х!

— Ой, не так... «Двигаться можешь, но это очень опасно», да, так правильнее.

Не легко, но в то же время и не с натиском лезвие прижималось к внутренней стороне моей щеки.

Что до меня, то я стоял как дурак с широко разинутым ртом, боясь и дрогнуть после такого наказа.

Страшно.

Думал я.

Но не ножа, нет.

Страшно Сендзёгахары Хитаги, глядящей на меня леденящим душу, абсолютно статичным взглядом.

Такой...

У неё и правда такой опасный взгляд?

Уверен.

Сейчас, когда лезвие канцелярского ножа приставлено к внутренней стороне моей левой щеки, но не углубляется, я, глядя в глаза Сендзёгахары, уверен — оно направлено совсем не тыльной стороной.