Николай Виноградов - ПУЛ. Фантастика

– Пропадёт же без вас, – вынул он из кармана каменный шарик, который подобрал днём, и бросил в сторону шаровой молнии.

– Спасибо, но это просто камень. Помни о своей миссии! Не бойся, у тебя всё получится, мы всегда поможем, – получил Паша информацию прямо в мозг.

В этот момент к Павлу подбежал запыхавшийся водитель с искажённым от ужаса лицом. Шар тут же подлетел и слился с ядром, который резко поднялся и стремительно исчез в ночном звёздном небе, оставляя за собой короткий огненный хвост.

– Паша! Павлуха! Это чё, НЛО было, или чё? Видал? Пара секунд, и уже не видно, уже в космосе, наверное. А я раньше не верил. Значит, они всё-таки существуют.

– Кто они? Ты чего, крыша едет, что ли?

– Как это кто? Инопланетяне эти, – смотрел водитель на Павла с недоумением. – А ты чё, с ними прямо вот так вот разговаривал? Ну, сегодня днём.

– Успокойся, Валера, я ничего не видел.

– То есть, как это не видел? Я даже слышал, как они нам счастья пожелали. Не видел он, главное. Ты чё, брат?

– Всё, поехали домой. Никто ничего не видел, ясно тебе?! И не вздумай ляпнуть кому-нибудь об этом. Я ничего не видел, а тебе никто не поверит. В психушку попасть хочешь? Всё, забыли! Я вздремлю чуток, а ты не гони. Тут такие дороги, только на танках ездить.

– Да понял я всё, не дурак…

В понедельник с утра начальник позвал Павла в свой кабинет.

– Здравствуйте, Виктор Сергеевич. Вот отчёт по «Старшине второй статьи», вот протоколы, изъятый передатчик я уже на наш стеллаж убрал, а по источнику на УКВ диапазоне, к сожалению, ничего. Очень большая мощность, а приборы слишком чувствительные, минимума сигнала не нащупать. Примерное место могу показать на карте. Это километрах в тридцати пяти от Сявы, километрах в восьми от трассы, у самого леса.

Начальник инспекции разложил на столе карту.

– Где-то вот здесь… Посередине огромной поляны находятся два холма, расположенные буквой «Г» друг к другу, – докладывал Павел. – Полагаю, работа велась на вершине того, что длиннее. В три часа дня сигнал прекратился. До 23.00 следили на диапазоне, но сигнала больше так и не было. В воскресенье, как проснулись, снова следили на УКВ до 16.00, передатчик больше не включался. Так что, извините…

– Ну что ж, молодец, Павел, больше и сказать нечего, асом становишься. А теперь давай рассказывай, почему ты так резко вдруг седым стал?

– Не знаю. Проснулся, в зеркало глянул – весь седой. Сам не пойму.

– Угу… «поскользнулся, упал, потерял сознание, очнулся – гипс!». Так не бывает, Паша. Давай, давай, рассказывай.

– Почему не бывает? Раз со мной случилось, значит бывает, – Паша упорно сопротивлялся, хотя и чувствовал, что это становится уже бесполезным.

– Кому ты хочешь мозги компостировать? Я всё знаю, мне уже Валерка рассказал. Не надо было мне тебя туда одного посылать, но кто ж знал?

– Да? И чего же, интересно, он мог такого рассказать? Он же ничего не видел.

– Ну, кое-что всё-таки видел. Давай, Паша, не тяни, рассказывай, – не отставал начальник инспекции, – Мне что, очную ставку тебе с Валеркой устроить? Мы что, чужие с тобой? Я тебя в это дело втянул, а ты даже ничего не хочешь мне рассказать.

– Извините, но я не могу сообщить это даже вам.

– Да? И почему же? А кому бы смог?

– Может, Михалычу бы и рассказал, только он в больнице.

– Вы что, так сильно с ним дружите? А я-то думал, что у Михалыча и друзей даже нет.

– Дело не в дружбе. У него документ один есть, я однажды нечаянно увидел. Обладателю такого документа я бы, может быть, и открылся.

– Ему можешь и рассказать, но больше никому. Понял? На-ка, мой посмотри. Ты такой документ имеешь в виду?..

– Виктор Сергеевич, и вы тоже? У нас что в инспекции, все, кроме меня, внештатные сотрудники?

– Нет, не все. Ну давай теперь всё по порядку рассказывай. Погоди!.. Валя, принеси нам с Пашей по чашечке кофе, пожалуйста!.. Закуривай, если хочешь…

***

– …Что, нас с Валеркой теперь в психушку запихают, да? – спросил он у босса после подробного рассказа, утаив только эпизод с возложением на него особой миссии. – Но я же своими глазами видел, Виктор Сергеевич. Может, это аномалия на меня так подействовала?

– Никто никуда вас не запихает, не бойся. Не вы первые, кто наблюдал подобные чудеса, – успокаивал Пашу босс. – Ты лучше объясни мне поточнее, как вы общались? Что-то до меня не дошло.

– Не знаю какие слова подобрать, чтобы это лучше объяснить, – ёрзая на стуле, пытался понятнее выразиться Паша. – Вот мы, люди, всегда свои мысли обличаем в слова. Я сужу по себе, по-другому, наверное, мыслить нельзя. Все мысли и чувства мы определяем в словесной форме. Не осмысливаем и не проговариваем словами только свои рефлексы. Я же не думаю, что мне пора вдыхать или выдыхать воздух. Мысль можно выразить и неправильно, подобрав не совсем точные слова. Чтобы подобрать верные слова для выражения своей мысли, как и собеседнику для её правильного приёма, потребуется время, чтобы обработать полученную информацию, переварить её, проанализировать, разложить логически по полочкам, сравнивая всё новое с похожим тем, что уже есть в памяти. Там же всё было иначе. Сначала я кричал, а потом стал задавать вопросы мысленно, не в словесной форме, а образно. Задавал не один вопрос, а сразу кучу, без какой-либо последовательности и очерёдности. Меня, как эгоиста, в первую очередь интересовало лично своё. Задавал им такие вопросы, как например: «Что со мной? Не сошёл ли я с ума? Что вообще происходит? Кто вы? Не причините ли вы мне вреда?». Понимаешь? И все эти мои вопросы как бы слились в один. Я передавал их как одну единую мысль, одним импульсом. И приём информации от них был в такой же сжатой форме, без какой-либо последовательности. Причём, объём информации был таким огромным, что кажется, мне и недели бы не хватило, чтобы её всю переварить. Если бы ты, например, у меня спросил, не помню ли я химическую формулу воды, а я бы мгновенно ответил информацией, объёмом с учебник по неорганической химии, да ещё плюс всей информацией, что накопило человечество на сегодняшний день по неорганике со всеми формулами, гипотезами и вероятными перспективами развития химии. Фу-у, ну ты хоть маленечко меня понимаешь?