Владимир Шорохов - Провал

Ян увидел светофор: горел красный сигнал и мелькали цифры 26; затем появился силуэт девушки и, мужчины с рюкзаком, потом подошла ещё одна женщина. Ян сразу узнал это место – тот самый перекрёсток, где он сейчас был. Открыл глаза и стал думать, откуда смотрят, но он так быстро вышел из чужого сознания, что не успел определить ракурс. Ян опять закрыл глаза и вдруг увидел себя. От неожиданности он вздрогнул. Уже хотел открыть глаза, но удержался. Поворачивая голову, как радар, он посмотрел закрытыми глазами на человека, который его рассматривал. Что-то в этом было не так: Ян осознал это в последний момент, когда понял, что смотрит на себя через прицел. Резко открыл глаза и тут же от стены отлетели осколки штукатурки.

Ян не успел почувствовать боли, как что-то ударило в голову, он опрокинулся и вдруг небо отключилось.

За год до событий.

Ян заканчивал иллюстрировать книгу. Раньше писал портреты, но это неблагодарное дело: всё упиралось в желания клиента и делалось ради денег. Но он помнил свою юношескую мечту: рисовать для души. Может это и подвело, он так и не открыл своей студии, хотя мог и были предложения. Ян был графистом, любил уголь и простой карандаш, но клиентам нужен был цвет, как у Мартемьянова или у Шедло, но он предпочитал видеть мир чёрно-белым, потому что в нём больше красок, чем в палитре.

Мир художника не столь идеален, как его показывают в кино. Порой месяцами нет заказов, а потом сразу несколько, и приходится, чтобы не терять клиента, работать ночами.

Ян влюблялся в своих моделей. Девушки ему улыбались, даже встречался с ними, они охали и ахали, но уже через год, сделав невинное личико, уходили. И тогда Ян от обиды на себя закрывался в своей квартире на неделю или даже больше, и всё рисовал и рисовал. Таким способом он выплёскивал свою злость на этот, как ему казалось, несправедливый мир.

И вот появилась она. Невысокая, со смуглой кожей, с чёрными ровными волосами, которые доходили до лопаток. Её взгляд околдовал Яна. Анна работала в художественном музее, формировала выставку художников Тюмени, ей нужны были новые имена, и она нашла его.

– Вы… вы… вы… Это вы нарисовали?

Анна сама рисовала, но считала себя дилетантом, читала романы, а после брала акварель и старалась запечатлеть на листке бумаги понравившуюся героиню. Лица получались под копирку, мало чем отличались, разве что украшениями и цветом волос.

– Это вы нарисовали? – восхищённо спросила Анна, когда Ян принёс в её кабинет толстую папку с рисунками.

– Это не всё, так, малость, тут, в основном наброски, я не знаю, что вам нужно, всего понемногу принёс, может…

– Это потрясающе, великолепно, это… – защебетала девушка и, убрав со стола всё лишнее, стала раскладывать рисунки Яна.

А уже через несколько дней она пришла к нему домой. Наверно, так живут все художники: не прибрано, на кухне – настоящее захолустье, а зал, то ли кабинет, то ли мастерская, всё сразу в кучу. Анна была поражена тому, что Яна в городе почти никто не знал.

– Тебе нужно сделать персональную выставку, тебе надо подняться, тебя должны увидеть и запомнить.

– Зачем? – скромно спросил он, хотя в душе признавался, что ему было лестно слышать такие слова.

– Как зачем?

– Ну я не знаю, вон в галереях сколько картин, они мало кому нужны. Сейчас легче купить постер, чем заказать картину, да и рисуют порой такую чушь.

– Деньги.

– Да, деньги, но так художники мельчают.

– А мне вот нравятся Маковская, Емельянова, Васильев, Самарцева. Их, кстати, много.

– Ага, особенно Рябов, Ефремова и Антон Васильев, у которой головы, как у кукол, и цвет лиц, как у поросят.

– Э… а я их не знаю.

– Ну и славно, зачем запоминать всех. Таких, как я, сотни наберутся.

– Нет, ты такой один, ты талант.

Наверно, это и раскрыло в Яне душу. Он зацвёл, как мак в поле, распушился, взял карандаш и стал делать наброски с Анны. Ему хотелось творить и как можно больше. Все дни напролёт Ян сидел и работал над книгами. Xорошо, что это можно делать в своей студии, а не за графическим планшетом у издателя. Анна вс` чаще и чаще заходила к нему в гости, иногда с подружкой, но обычно одна. Ян боялся себе признаться, что, как в юности, влюбился в девушку, которая младше его на десять лет, но и Анна, похоже, не осталась в стороне.

– Мне кажется, только не смейся, может я и не права, но кажется, я тебя люблю, – как-то вечером немного смущаясь произнесла она.

Ян покраснел, словно ему сделали предложение. Это он должен был первым сказать, но всё опасался, уж слишком много было в прошлом неудач, и теперь, делая осторожные шаги, он боялся наступить на давно забытые грабли.