Игорь Росоховатский - Сокровища атанов [= Знак на скале]

Опять ему повезло — камень был не закреплен, а просто положен в углубление скалы и присыпан песком. Осторожно орудуя ножом, волнуясь, Семен расчистил песок, а затем сдвинул камень. В открывшемся тайнике, заросшем по краям серо-зеленым мхом, лежала полированная плитка из гранита, а на ней был высечен лабиринт переплетенных линий. Он провел по ней пальцами, и линии, казалось, ожили, как натянутые струны. Одна из них была затерта синей краской. Там, где она кончалась, виднелся значок — прямоугольник, и в нем стрелка.

На плитке, возможно, был высечен план дальнейшего пути. Но к чему? К спрятанным сокровищам? Или к свиткам пергамента?

Значок что-то напоминал, что-то подсказывал. Семен весь ушел в себя, мучительно стараясь отыскать в глубинах памяти давным-давно заложенные сведения. И вспомнил!

Такие значки встречались в математических расчетах атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий назад. Значит, он не ошибся — знак на скале над тайником тоже высекли они.

В свое время ученые пробовали прочесть уравнения атанов, но могли разгадать только отдельные элементы. Так начинающие изучать иностранный язык радостно улавливают отдельные слова, по которым, однако, нельзя судить о содержании всей фразы.

На чем основывалась математика атанов, если в одном случае 2+2 равнялось у них четырем, в другом — семи, в третьем — одному? Какую-то роль здесь играли значки — прямо-угольники со стрелками, их количество и направление стрелок. Если стрелка указывала не вверх, а в угол или на основание, то же сочетание цифр приводило к иному результату. Это была очень путаная математика, и все же она, по-видимому, давала возможность атанам вычислять высоты гор, мощность подъемных механизмов, о которых дошли лишь легенды.

Семен осмотрелся… Побережье в этом месте напоминало город после землетрясения. Нагромождения скал сливались в причудливые геометрические фигуры. Изорванные облака быстро и бесцельно проносились над ними.

«Хорошо, — подумал Семен, — что я отправился путешествовать по этому побережью один».

Он словно увидел своего всегдашнего спутника Степана Кийчика и услышал его тягучий, нудный голос. А Мария Александровна?.. Как тонкая сверлящая струйка холодной воды, ударил бы в уши ее голосок:

«Вы увлекающаяся натура, Семен Семенович!» И это определение звучало бы осуждающе. А глаза Нины, в которых так часто стынут грусть и обида?..

Разве он чем-либо обязан ей. А остальным? Разве он виноват, что судьба предупредительно милостива к нему, что она дала ему с самого детства умение обращать внимание на мелочи, мгновенно оценивая все, что стоит ва ними? В двадцать семь лет — известный археолог, кандидат наук.

И разве сейчас ему просто выпал счастливый случай? Разве десятки людей не побывали здесь до него? Однако они не заметили наскального изображения или не придали ему значения. Правда, те четверо геологов, с которыми он повстречался вчера километрах в десяти отсюда, молоды и любопытны. Если они заметят изображение… Впрочем, у них не будет плана — плитку он возьмет с собой.

Разные мысли, будто продолжение давнего спора, мелькали и гасли в голове Семена, а глаза всматривались в плитку, в паутину линий. План был вычерчен очень тщательно.

Семен присел на корточки и перерисовал план на лист блокнота. Так будет удобнее им пользоваться. А плитку положил в сумку и начал спуск. Ноги погружались по щиколотку в серый туман и дрожали от напряжения.

У подножия скалы он еще раз осмотрелся и свернул к жестким, чуть кудрявящимся зарослям кустарника. По плану там должен находиться вход.

Семен нашел его сразу. Подумал: «А что, если те четверо случайно обнаружат вход и захотят посмотреть, куда он ведет?» Расправил за собой кусты и вступил в узкую длинную пещеру, наполненную молочно-тусклым рассеянным светом. Дальше становилось все темнее. Путь вел в другие пещеры, соединенные с первой. У Семена имелось две коробочки спичек, сто двадцать ярких огоньков. У него был прекрасный электрический фонарь. Но сегодня, оступившись, он разбил его. А запасной лампочки не оказались. Но если пользоваться спичками только в крайних случаях, их должно хватить. Он скрутил из бумаги фитиль и зажег его. Мотылек пламени взвился на конце фитиля, распростер крылышки, и Семен увидел заграждение из камней.

Он отвязал от пояса кирку, бил резкими короткими ударами, с удовольствием слушая неравный спор железа и камня. Бумажный фитиль давно погас. Кирка звякнула о камень, и деревянная ручка ее сломалась с жалобным треском. Тогда он, срывая ногти, начал отворачивать камни. Атаны надежно завалили вход.