Кир Булычев: Покушение на Тесея: Фантастические романы

Черная тень образовалась на фоне синего неба. Кора угадала Густава. Он спрыгнул в комнату.

— Прости, — сказал он, вглядываясь в густой полумрак комнаты, — я снял номер рядом и перешел по карнизу.

— Ты с ума сошел! — испугалась Кора. — Ты же мог сорваться.

Она кинулась ему навстречу, чтобы исколотить его за такие глупости.

Но он неправильно истолковал ее порыв и обнял. Нежно и крепко. Так что ей некуда было деться и пришлось ответить на его поцелуй.

— Прости, — прошептал Густав, — я был жесток.

— Я не могу тебя осуждать.

— Если ты не будешь меня осуждать, значит, ты меня совсем не любишь.

После этого они довольно долго молчали, потому что целовались.

Следующая фраза принадлежала Коре, но была сказана, когда они уже очутились в постели:

— Ты давно хотел удовлетворить свое любопытство, Тесей?

— Если это называть любопытством, то что назвать любовью?

Кора предпочла поверить Густаву, потому что вера была ей желанна, а ждать этого свидания, которое растянулось на столько лет, ей было невмочь.

— Да, — шептала она Густаву, когда рука его несмело и трепетно дотронулась до ее груди, а потом скользнула к бедрам…

В глаза Коре раздражающе била непонятная надпись световой рекламы, которая каждую секунду меняла цвет.

— Погоди, милый, — прошептала Кора.

Она вскочила с постели и задернула шторы. Тогда в комнате стало абсолютно темно, настолько, что они оба исчезли, остались лишь ощущения. Кора сбросила туфли и кинулась в постель. Ее тело точно знало, где его встретят жадные руки Тесея.

— О Тесей! — прошептала она. — Наконец-то мы вместе.

— О Кора! — воскликнул Тесей. — О миг свершения!

— Погодите, погодите, — произнес сухой голос Милодара. — Я попрошу вас прервать ваши объятия. Вы успеете к ним вернуться. У меня же нет ни одной лишней секунды.

Голос комиссара возник в темноте совсем рядом с кроватью.

Кора вырвалась из объятий Густава и попыталась вскочить, но Густав дернул ее к себе и, плотно приложив губы к ее уху, неслышно прошептал:

— Он нас не видит. Не помогай ему.

— Кора, я все слышу, — ответил Милодар. — Я слышу, как скрипнула кровать. Кора, немедленно откликнись. Кора, зажги свет. Я считаю до пяти. Если ты не зажжешь свет, считай, что ты уволена. Раз, два, три, четыре, четыре с половиной… четыре и три четверти… Принц Густав, от вас, как от зрелого государственного деятеля, я не ожидал такого поведения. Вы же знаете, что я голограмма. Я не могу зажечь свет! Вы меня слышите? Учтите, что я упрямее вас. Несмотря на мою крайнюю занятость, я останусь здесь и буду ждать, пока вы не соблаговолите в конце концов отпустить моего сотрудника. В Галактическом центре требуют немедленного отчета о драматических событиях. Сегодня же ночью. Кора, ты на службе, черт побери! Сначала ты наговоришь отчет, я тебе даю номер телефона — там ждут… Да слышите ли вы, в конце концов!

Густав потянул Кору за руку к двери.

— Главное, — прошептал он, — оторваться от преследования. Голограммы бегают не быстрее людей, а расположение помещений в этой гостинице мне знакомо.

Они выбежали босиком в коридор, и, когда добежали до угла, Кора увидела, как сквозь запертую дверь номера в коридор выходит, зажмурившись от яркого света, голограмма ее шефа.

Но они уже скрылись за углом, потом на грузовом лифте поднялись до последнего этажа, по пожарной лестнице спустились на два этажа ниже, пробежали сквозь три служебных помещения, снова оказались в коридоре, и, наконец, Густав втолкнул Кору в какой-то номер и закрыл дверь.

— Света зажигать не будем. И будем надеяться на счастье.

— Мы где? — спросила Кора.

— В моем номере, — ответил Густав. — В том, который я снял, чтобы встретиться с тобой.

Они уселись рядом на кровать и несколько минут молчали, держась за руки.

Любовный энтузиазм возвращался медленно, неспешно, и первый поцелуй прозвучал лишь минут десять спустя. Но, правда, последующие поцелуи посыпались как из пулемета и слились в один. Впопыхах Кора даже и не заметила, что она совершенно обнажена и лежит в объятиях Тесея на его кровати.

— Ой, мой дорогой, — прошептала она… и слилась с ним в одно…

Дверь в коридор отворилась, и в комнату ввалилась фигура, источавшая отвратительный запах.

Фигура нащупала выключатель у двери.

Вспыхнул верхний свет.

Кора и Густав сидели, поджав колени и натянув одеяло до подбородков.

Измазанный в экскрементах и каких-то помоях, обвешанный грязными тряпками и клочьями бумаги, неузнаваемый, как рождественская елка сумасшедшего золотаря, в номере стоял совершенно обессиленный и почти неживой оракул. Будда вечной жизни, Оливер Джадсон.