Оксана Токарева - Молнии Великого Се

— Кажется, должно обойтись, — выдохнула царевна, стирая кровь с рук. — До утра ему хуже не станет, а на рассвете его заберут мои друзья.

Камень нахмурился. Конечно, мальчишку следовало спасать, но негоже царевне нарушать законы Сольсурана!

— Не знаю, как тебе лучше об этом сказать, Госпожа, но, по моим предположениям, этот человек — беглый раб! Весь прошедший день он шел по нашим следам.

— Было бы чему удивляться, — пожала плечиками царевна. — Это Обглодыш, слуга старшего княжича. Я всегда говорила Синеглазу, что, если он не перестанет обращаться с челядью хуже, чем с кавуками, он рискует однажды остаться в одиночестве!

Могучий Утес нахмурился еще сильнее. К старшему сыну князя Ниака старый воин питал двойственные чувства. Он помнил княжича еще ребенком. Обласканный добрым царем Афру и его божественной супругой Синеглаз, чей отец занимал тогда почетный пост первого советника, частенько играл и проказничал вместе с маленькой царевной, вызывая всеобщее умиление и восторг. Однако в последнее время поговаривали, что старший княжич с каждым годом все больше и больше походит на своего гнусного отца.

Камень посмотрел на раненого. Обветренное лицо и не по годам жилистое тело беглеца выглядели изможденными, на шее, запястьях и лодыжках виднелись следы от пут или даже цепей, а латанные-перелатанные, замызганные остатки одежды, похоже, носились с младенчества. Судя по всему, бежать, очертя голову, куда глаза глядят, парня заставила вовсе не прихоть.

Камень вздохнул. Хотя за укрывательство беглеца новые сольсуранские законы карали почти так же строго, как за кражу, возвращать Обглодыша, или как там его звали, законному владельцу Могучий Утес не имел ни малейшего желания. В конце концов, заповеди Великого Се, отказывая рабам в праве распоряжаться собой, повелевали обращаться с ними не как со скотиной, а как с неразумными детьми или младшими членами рода, в почти равной степени предоставляя им одежду, пищу и кров. Так что, еще вопрос, кто больше нарушил закон — потомок Могучего Утеса или Синеглаз.

Решив пока не отягощать душу грядущими неприятностями с княжичем и его малосимпатичными родственниками, Камень обратился к поверженному табурлыку. Вот прибыток так прибыток! Если мясо правильно засолить, то на обратном пути можно будет сбыть его на одном из постоялых дворов, да и шкура на шубу какому-нибудь купчине сгодится. Вот только когда он теперь ожидается, этот обратный путь?

Могучий Утес почти освежевал тушу и примеривался, как бы половчее ее рассечь. Потянувшись за тесаком, он наткнулся на завернутый в грязную, окровавленную тряпицу, плоский обломок породы удивительно правильной формы, совершенно гладкий, точно отшлифованный с одной стороны и покрытый продолговатыми выщерблинами с другой. Приглядевшись внимательней, Камень понял, что и правильная форма, и гладкая поверхность имеют, несомненно, рукотворное происхождение, а странные бороздки — не что иное как письмена. Судя по виду обертки, каменная табличка принадлежала беглецу.

Камень поспешил поделиться находкой с царевной.

Едва девушка бросила на табличку взгляд, в глазах ее появился такой испуг, какого Камень не приметил и во время схватки с табурлыком.

— Откуда ты это взял? — спросила она прерывающимся голосом. Даже при неверном свете костра было заметно, что губы у нее дрожат.

Камень кратко все рассказал и поделился своими предположениями насчет происхождения таблички.

Царевна взметнула руки к лицу, в отчаянии глядя на мирно спящего беглеца.

— Безумец! Что же он натворил! Теперь Синеглаз и его отец, чтобы его разыскать, перевернут весь Сольсуран! Наверное, князь Ниак уже послал погоню!

— А что произошло? — не понял Камень.

Царевна посмотрела на него огромными сухими глазами:

— Ты держишь в руках скрижаль!

Теперь пришел черед Камня задохнуться от всепоглощающего первобытного страха.

В начале времен, когда Великий Се только даровал людям Закон, а премудрый царь Арс, пришедший, как и вестники, из надзвездных краев, открыл народу Сольсурана тайны обработки металла и земли, а также секреты различных ремесел, темные духи нижнего мира решили погубить людской род. Для того, чтобы первый в династии царей сумел их победить, небесный кузнец Ильманарн по приказу Великого Се выковал восемь небесных молний такой сокрушительной силы, какой не знали еще Небо и Земля. Всего одной хватило царю Арсу, чтобы обратить войско темных духов в тлен и пыль. Остальные семь до следующего прихода Великого Се первый царь Сольсурана запечатал глубоко под землей в назидание всем, кто посмеет нарушить Закон.