Филип Дик - Симулякры [litres]

– Хорошо, – кивнул Сьюпеб.

– И пусть вас не беспокоит психологический эффект, который произведет это сообщение на народ, – продолжал Пэмброук. – На массы бефтов. Я думаю, они выдержат этот удар. Нужно только отойти от первоначального потрясения. Реакция, разумеется, будет. Думаю, существующая система власти будет уничтожена. Вы со мной согласны? Я имею в виду, что не будет больше никаких Дер Альте и так называемых Николь. И не будет разделения общества на гехтов и бефтов. Потому что все мы теперь станем гехтами. Верно?

– Да, – согласился Сьюпеб, проходя в кабинет мимо Аманды Коннерс, которая ошеломленно глядела на них.

– Единственное, что меня тревожит, – это реакция Бертольда Гольца, – пробормотал Пэмброук, обращаясь скорее к себе, чем к Сьюпебу. – Все остальное как будто не вызывает опасений, но вот этот фактор я, похоже, учесть не в состоянии.

Сьюпеб остановился в дверях, повернулся к Аманде:

– Свяжитесь, пожалуйста, с редакцией «Нью-Йорк таймс». Мне нужен робот-репортер.

По-прежнему ничего не понимая, Аманда взялась за трубку видеофона.

Лицо у Фрауэнциммера было серым как пепел. Мори шумно сглотнул слюну, опустил газету и промямлил:

– Знаешь, от кого произошла утечка информации?

Он ощущал себя так, словно на него неумолимо надвигалась смерть.

– Я… – начал Чик.

– Это все твой братец Винс, – перебил Мори. – Которого ты притащил сюда от Карпа. Так вот, нам крышка. Винс работал на Карпов, они и не думали его увольнять. Они просто подослали его к нам. – Мори обеими руками принялся комкать газету. – Боже, ну почему ты не эмигрировал? Если бы ты сделал это, ему бы ни за что не удалось сюда проникнуть. Я бы не взял его на работу, не будь твоих уговоров. – Он поднял полные отчаяния глаза и пристально посмотрел на Чика. – Ну зачем я позвал тебя назад?

С улицы снова донесся металлический голос робота-информатора:

– Важная правительственная тайна! Дер Альте – симулякр! И уже создается новый!

Информатор объявлял это через каждые несколько минут, выполняя заложенную в него программу.

– Прикончи ее, – проскрипел Мори. – Эту чертову машину. Заставь ее убраться, ради бога!

– Она не слушается, – ответил Чик. – Я уже пытался. Когда она только приперлась сюда.

Они молча смотрели друг на друга, никто из них не был в состоянии вымолвить хоть слово. Да и говорить, впрочем, было не о чем. Это был крах всего их бизнеса.

А возможно, и жизни.

Наконец Мори сказал:

– Эти распродажи Чокнутого Луки… «Пристанища драндулетов»… Правительство позакрывало их, не так ли?

– Зачем они тебе? – удивился Чик.

– Затем, что я хочу эмигрировать. Я должен удрать отсюда. Да и ты тоже.

– Их и в самом деле прикрыли.

– Ты хотя бы понимаешь, что происходит? – спросил Мори. – Это же переворот. Заговор против правительства СШЕА, предпринятый группой лиц. И лица эти находятся внутри государственного аппарата, не посторонние вроде Гольца. К тому же они заодно с картелями. «Карп» – самый крупный среди других. У них огромная власть. Это тебе не уличные марши. И не просто небольшой конфликт. – Он промокнул платком раскрасневшееся, вспотевшее лицо. – Хреново мне… Черт возьми, нас с тобой втянули в большую заваруху. Энпэшники могут заявиться сюда в любую минуту.

– Но ведь они должны понимать, что не в наших интересах…

– Они не будут разбираться. Они начнут хватать всех подряд. И правых, и виноватых.

Где-то вдали завыла сирена. Мори тревожно прислушался.

Едва Николь Тибодо разобралась в ситуации, она немедленно приказала убить рейхсмаршала Германа Геринга.

Без этого было не обойтись. Вполне возможно, что заговорщики уже вступили с ним в контакт… В любом случае она не может подвергать себя риску. Слишком многое сейчас поставлено на карту.

Во внутреннем дворике Белого дома взвод солдат из расположенной поблизости воинской части быстро выполнил необходимую работу. Николь услышала, как негромко, почти неслышимо, прозвучали выстрелы мощных лазерных винтовок, и подумала, что смерть этого человека лишний раз доказывает, сколь ничтожной была его власть в Третьем рейхе. Поскольку смерть Геринга не вызвала никаких, даже самых ничтожных изменений в его будущем, то есть в настоящем; событие это не привело к возникновению даже легкой ряби перемен на поверхности временного потока. И это было точной характеристикой правительственной структуры нацистской Германии.

Затем Николь позвонила комиссару НП Уайлдеру Пэмброуку и велела немедленно явиться к ней.