Владимир Грузда - Время Змея

В какой-то момент Рассказов удивился самому себе. Не так давно в поликлинике МВД он не задумывался о правовой составляющей, крадя чужую одежду. Не испытывал никакого самоосуждения и страха перед СЕО, где это преступление окажется вскрыто. Сейчас же метался в сомнениях, рассуждая о неприкосновенности частной собственности, когда дело касалось жизни человека.

После недолгих метаний Рассказов утвердился в решении. Он точно знал свой долг и, несмотря ни на что, хотел войти в этот зал, чтобы вырвать гражданку Волкову из лап религиозных фанатиков. Оставалось лишь подстраховаться и реализовать задуманное.

С минуту поколебавшись он связался с лейтенантом Добрыниным.

Когда поступил вызов, сотрудник Технического Отдела явно спал, поэтому на возникшей голограмме он впопыхах надевал очки, всматриваясь в собеседника.

— Привет, Рассказов, — в голосе отсутствовало удивление. — Слышал, у тебя неприятности?

— Информация быстро распространяется.

— Полагаю, кто-то в этой информированности очень заинтересован.

Рассказов согласно кивнул.

— Не удивлюсь, если это то же лицо, что взломало сервер Оперативной Сети в Управлении. — усмехнулся Добрынин. — Так что тебе удалось выяснить?

— Кое-какие зацепки есть. — Рассказов серьезно посмотрел на собеседника, тот понимающе кивнул. — Мы сейчас несанкционированно войдем в частную собственность. Есть угроза жизни гражданского лица. Хочу подстраховаться от обвинений в превышении полномочий.

— Подожди, — Лейтенант выбрался из постели и перебрался в кресло-коммуникатор, позволяющее работать в Нейросети в нескольких точках доступа одновременно. Обычно подобным устройством пользовались программисты, сисадмины и любители крутых виртуальных игрушек.

Добрынин внимательно изучил поступающую трансляцию. Произвел некоторые манипуляции, затем с удивлением взглянул на Рассказова и подключил параллельную линию связи.

— Жень, ты опять за старое взялся? — строго спросил Добрынин у паренька. — Ты же говорил, что у вас сегодня молитвенный обход!

Дознаватель увидел возникшую голограмму сидящего за компьютером Жени. Тот выглядел смущенным, но абсолютно уверенным. То, чем он в данный момент занимался, его явно вдохновляло.

— Так и есть, брат. — ответил паренек. — Мы и были на обходе. Но тут такое началось!

— Ладно, дома расскажешь.

Добрынин посмотрел на Рассказова и пояснил:

— Женя — мой младший брат, раньше он частенько закон нарушал, но сейчас, слава Богу, образумился.

Только теперь стало ясно, почему лицо парнишки показалось Рассказову знакомым. Братья выглядели очень похожими. И даже манера скручивать длинные волосы в хвостик подчеркивала это сходство.

— Да тут чуть ли не пол церкви народу. — вставил в свое оправдание Женя. — И пастор здесь.

— Хорошо. — Добрынин выглядел успокоенным. Теперь все его внимание сконцентрировалось на происходящем в трансляции.

— Что за представление? — не удержался от удивления лейтенант.

Рассказов еще раз взглянул на картинки с камер, выведенные на главный экран. Теперь их видел и Добрынин.

Все коридоры, залы и помещения Аналитического Центра сверкали ультрасовременным стилем и комфортом. Мебель, попадавшая в зону наблюдения, выглядела функциональной и строго соответствовала офисному назначению без вычурности и излишеств. Все выглядело эффектно и по-деловому. Даже подсобные помещения смотрелись привлекательно. Обставленные добротными стеллажами и столами они являли образец порядка. Все необходимое для поддержания порядка и жизнедеятельности Центра оборудование аккуратно размещалось на местах.

Помещения минусового этажа, в основном состоящие из подсобок и технических комнат, так же сверкали чистотой, современностью и порядком. И лишь один зал выбивался из общей концепции офисных помещений и приковывал внимание.

Рассеивающийся приглушенный свет лился снизу вверх, вдоль контура стен, давая представление об угловатости всего помещения. Зал имел особую форму, но вид с камер наблюдения ясного понимания на этот счет не давал. С потолка, который терялся в темноте, свисали широкие и тяжелые гобелены. На каждой стене по одному, чередуясь в желтой и черной цветовой гамме. Всего шесть — три желтых и три черных. В центре каждого из них красное изображение чудовища — огромной змеи с лапами. Не классический дракон, как его изображают китайцы или европейцы. Но и на обычную змею изображение не походило. Как ни странно, в этом образе ощущалась притягательность и вместе с тем отвращение. Лишь больная фантазия безымянного гения-извращенца могла создать подобное. Если, конечно, этот змей вообще являлся творением человеческого разума.