Оро Призывающий - Я убил Бессмертного [СИ]

Что ж, он и в мыслях не держал намерения издеваться надо мной — просто считал, что я не должен об этом забывать.

Он вообще охотно беседовал со мной. Сам же я… не то, чтобы очень к этому рвался, но когда ты уже пытаешься убить Архимага, а все более-менее очевидные варианты уже перепробованы теми, кто был до тебя, быстро приходишь к одному выводу.

Тебе нужны знания. И лучший их источник — именно он.

Виссарион не заставлял учиться. Но ставил ситуацию так, что я был вынужден сделать обучение своей единственной целью в жизни. Ведь иначе шансов у меня не будет, а без шансов на победу я бесполезен для него.

Он играл в эту игру ещё очень давно. В моём родном мире ещё не изобрели не то, что Интернет, а даже паровой двигатель — а он уже призывал сюда учеников. Одно задание на всех — “убей меня, если сможешь”.

На главный вопрос — зачем Виссариону это вообще было нужно — Архимаг неизменно отвечал лишь одно:

— Убей меня. И узнаешь.

Что ж — и я пытался.

К концу первого года я знал все 12,458 провальных попыток убить Виссариона моими предшественниками. Благо, он всё записывал.

Следующие три года я посвятил развитию физического тела и энергоканалов. В Виссарионе было три метра росту и мне даже страшно подумать сколько килограммов веса. На фоне этакого амбала обычный человек, вроде меня, смотрится пшеничным колоском; глупо даже начинать строить козни при такой разнице в весовых категориях.

Затем семь лет ушло на то, чтобы овладеть теорией магии. Все те знания, что Виссарион скопил за тысячи лет жизни, он передал мне. Мне оставалось лишь учиться — в перерывах между заведомо провальными попытками убийства.

Понятно, что по сравнению с тысячелетним опытом Архимага всё, чему я мог научиться за такое время, было просто каплей в море, однако — эй, все с чего-то начинают!

И лишь затем я приступил уже к реальным попыткам убить своего учителя. Шесть лет на отработку всего изученного на практике — начинал я со всякой банальщины и слегка видоизмененных попыток прошлых учеников Виссариона.

Конечно, безрезультатно. Но, тем не менее, это позволило мне отсечь сразу кипу заведомо ложных вариантов, отточить своё мастерство и стать (не то чтобы я хвастаюсь) вторым по силе в этом мире после Виссариона.

Но, как я и говорил ранее, чтоб убить бессмертного — нужно выйти за рамки. Чем я был и занят последние годы. Я обратил против моего учителя весь мир — и мир проиграл.

Что ж. Этого было мало. Я обратился к ещё большему. И эта попытка особенная.

Постояв под дверью его кабинета ещё минуту, я дождался, пока минутная стрелка дойдёт до нужного деления — и постучал.

— Да? — раздалось из кабинета. Дёрнув дверь на себя, я вошёл.

— Учитель, — короткий кивок. — У меня для тебя есть новость.

Сидевший на своем привычном месте за столом Виссарион поднял на меня глаза.

Лицо Архимага выглядело старым, но уж точно не на его реальный возраст — крепкий мужчина, только вышедший на пенсию. Длинные волосы с густой бородой лишь подчёркивали мощное впечатление, которое создавало его почти комичное, трехметровое тело. Не знаю, была ли такая фигура следствием долгих лет воздействия магии, однако в спортзале я его ни разу не видел, скажу вам точно.

— Говори, Артур, — кивнул он. В голосе не было ни раздражения от того, что я прервал его, ни злости. Кажется… было любопытство. Когда играешь в эту игру столько лет — становится интересно, что ещё придумает очередной ученик. Порой, как мне казалось, Архимаг даже специально лез в ловушки, чтобы поглядеть, как они работают.

И, конечно, всегда выживал.

Но не в этот раз.

— Омае ва мо шиндейру, — произнес я.

— Что? — старик удивленно приподнял бровь.

Глупо было бы ждать от него "нани".

— Ты уже мёртв, говорю, — пояснил я.

Пару секунд Виссарион недоумённо сидел, приподняв бровь и пытаясь понять, что у меня на уме… а затем его взгляд враз стал стеклянным. Титаническая фигура архимага рухнула набок, захватив с собой сразу с десяток записей и бутылей с чернилами, что стояли на столе.

Я не шевелился с места. Если Архимаг упал — это ещё не значит, что у меня получилось; может, он просто решил устроить спектакль, чтобы доказать бесполезность моего метода. Нужно быть настороже.

И всё-таки что-то внутри меня пребывало в восторге… и в шоке. Я немало заплатил за возможность сказать эту фразу; то, что я сделал сутки назад для того, чтобы она сработала, выходило за любые вообразимые рамки.