Грег Иган - Заводная ракета

Когда они пришли в столовую, внутри у самого входа их ждал Людовико. Отважно отделившись от группы, Зосимо подошел к нему, чтобы отвлечь внимание какой-то импровизированной чепухой насчет административных накладок с оплатой обучения. Дискуссии о преимуществах волновой и корпускулярной доктрин всегда встречали с одобрением, но Людовико со своей мономанией явно переходил все границы.

Ялда и Руфино пошли в кладовую за едой. «У тебя, наверное, хорошее зрение, Ялда», — произнес дразнящим голосом Руфино, — «раз ты надеешься измерить длину волны по одной ниточке звездного света».

«Способ наверняка есть», — парировала она, выпячивая дополнительную пару рук и решая таким образом проблему выбора из шести пряных караваев, которые в Зевгме по традиции предлагали гостям.

Людей в столовой было немного; большинство из них обедали намного позже, в третьей склянке. Когда Нерео и Джорджо сели и приступили к еде, Ялда и Руфино остались стоять рядом, внимательно наблюдая за происходящим; Зосимо они не видели, но он, скорее всего, подыгрывал своей же истории, вынуждая Людовико, заведующего финансами факультета, дотащиться до своего кабинета, чтобы проверить платежные ведомости.

Размышляя над тем, сколько усилий и умений было потрачено на создание чудесного изобретения Нерео, Ялда поняла, что на построение материальной базы, необходимой для создания собственной световой гребенки, у университета уйдет несколько лет; необходимая для этого точность намного превышала их современные возможности. Если Нерео уедет, не заключив с ними соглашение о сотрудничестве, то им придется довольствоваться одними лишь таблицами, сопоставляющими длины волн с субъективными оценками различных цветов — Нерео, надо полагать, опубликует их в положенный срок. Сведения о том, сколько колебаний «красного», «желтого» или «зеленого» света умещается в одном мизере, были не такими уж бесполезными, но по сравнению с возможностью дать количественную оценку длинам волн реального светового луча с помощью оптической скамьи это были всего лишь жалкие второсортные данные. А без точных данных надеяться на понимание природы света просто невозможно. Математические методы применялись для описания звуковых колебаний, колебаний твердых тел, колебаний натянутых струн — тем самым устанавливалась связь между свойствами сред, обеспечивающих распространение волн, и свойствами самих волн. Среда, ответственная за распространение света, была самой неуловимой из всех, но если бы мы смогли приписать конкретные числа самим волнам, то, вероятно, смогли бы охватить своим пониманием даже эту странную субстанцию.

Нерео встал и обратился к студентам. «Обед был очень вкусным; благодарю вас».

В отчаянии Ялда выпалила мысль, которая невысказанной таилась где-то на границе ее подсознания. «Прошу прощения, сэр, но… что если пропустить через ваше устройство полный шлейф звезды ? Ведь при должной фокусировке цвета растянутого спектра можно рекомбинировать, и тогда изображение будет достаточно ярким, чтобы его можно было рассмотреть, верно?»

Джорджо воскликнул: «Хватит уже! Наш гость устал!»

Нерео поднял руку, призывая проявить терпение, и дал Ялде ответ: «Согласно принципу обратимости, да — но только при условии, что оба метода распределения цветов находятся в точном соответствии друг с другом, в чем лично я сомневаюсь».

Кожу Ялды начало покалывать от возбуждения. Если результат рекомбинации цветов зависел от точного способа объединения световых лучей — тем лучше .

«Что если сфокусировать звездный шлейф с помощью гибкого зеркала?» — предложила она. — «В виде ленты, форму которой можно регулировать по всей длине, изменяя, таким образом, углы падения лучей разного цвета. Подбирая форму зеркала так, чтобы на выходе комбинированной системы получалось четкое одиночное изображение звезды… разве заключительная, успешно подобранная форма не будет содержать информацию о взаимосвязи между длиной волны и скоростью?»

Нерео молчал, погрузившись в размышления. Руфино смущенно рассматривал пол. Джорджо пристально смотрел прямо в лицо Ялде; ей стало понятно, что он был всерьез поражен если не корявой формулировкой ее предложения, то, по крайней мере, ее неприкрытой дерзостью.

Нерео ответил: «Это вполне может сработать. А если вы закроете центр изображения звезды — самую яркую его часть — то ваши глаза адаптируются к менее яркому свечению ореола, и вам будет проще понять, при какой конфигурации зеркала он становится максимально незаметным».