Андре Лори - Радамехский карлик [litres]

И вот, когда такого рода мысли начинали осаждать молодого ученого, он вдруг переставал совершенно верить в возможность удачи своего предприятия, переставал даже надеяться на успех. Даже и в более спокойное время он уже не был достаточно уверен в успехе, чтобы не задумываясь решиться на последний окончательный шаг. Напрасно он старался уверить себя, что это, очевидно, единственный остающийся ему теперь выход, чтобы спасти драгоценную жизнь Гертруды и всех обитателей Тэбали, и даже господина Керсэна и всех европейцев, находящихся в данный момент в стенах Хартума. Несомненно, конечно, что невероятное чудо нисхождения Луны к Земле, вероятно, должно поразить все мусульманское население Судана, а в том числе и стотысячную армию Махди, в такой сильной степени, что они в страхе и смятении рассеются во все стороны при виде такого невероятного и непонятного для них явления… Но тщетно молодой астроном говорил и повторял себе все это, тщетно старался убедить себя в безусловной необходимости прибегнуть к этому единственному средству спасения и решиться на последний решительный шаг, – все же это ему казалось опасным и рискованным, и он предпочитал выждать тот неизбежный момент, когда он будет, так сказать, вынужден поставить все на эту последнюю карту.

Кроме того, он сумел еще найти новое, по-видимому, совершенно законное основание отсрочить еще на некоторое время окончательное осуществление своего грандиозного опыта, а именно: по его расчету, Луна должна была достигнуть перигея, то есть момента своего наибольшего приближения к земле, лишь через шестьдесят семь дней, а так как опыт его, несомненно, должен был иметь гораздо больше шансов на полный успех и удачу именно в этот момент, чем во всякое другое время, то естественно, что даже самая элементарная предусмотрительность и осторожность требовали, чтобы он, если только возможно, выждал этого момента и отложил свой решительный опыт до этого наиболее удобного и благоприятного времени.

Итак, Норбер Моони решил, что следует дождаться этого момента, а до тех пор не предпринимать ничего решительного и только в случае самой крайней необходимости прибегнуть к этому решительному плану, кар к единственному средству спасения, остающемуся в его распоряжении.

И вот этот случай крайней необходимости и не замедлил представиться в самом непродолжительном времени. На шестой день после прибытия левого крыла армии Махди, присланного им из-под стен Хартума для блокады пика Тэбали, стало несомненно ясно, что махдисты готовятся идти на приступ.

Всадники и гонцы скакали из лагеря одного отряда в лагерь другого; различные племена суданцев выстраивались в ряды и колонны; повсюду слышались звуки тамтама; обнаженное холодное оружие сверкало и блистало на солнце. Наконец одна из этих колонн тронулась и двинулась прямо на селение Тэбали, окончательно опустевшее с самого момента появления армии махдистов. Одновременно с этим двинулись и остальные колонны, направляясь с западной и северной сторон к подошве горы Тэбали.

Нельзя было терять ни минуты, чтобы успеть вовремя приостановить это наступление. Одна из пушек, находившаяся на верхней площадке Тэбали и скрытая за бруствером, была наведена на селение. Шедшая с юга неприятельская колонна сейчас должна была подойти к селению. Виржиль держал наготове фитиль.

– Пли! – скомандовал Норбер Моони.

Прогремел выстрел; ядро со свистом прорезало воздух и ударилось о землю в пятнадцати или двадцати метрах позади колонны, где и взорвалось со страшным треском. Для первого опыта это было недурно, и хотя, по-видимому, никто из осаждающих не был ранен этим первым снарядом, но сам взрыв, треск и громовой раскат выстрела произвели такую панику в неприятельских рядах, что те разом смешались и бросились бежать врассыпную, давя и опрокидывая друг друга. Вместе с тем и остальные неприятельские колонны, шедшие на приступ, остановились.

Именно на это и рассчитывал Норбер Моони. Осаждающие никак не ожидали, что на Тэбали имеется какая-нибудь артиллерия.

До настоящего времени орудия находились на складах, или же под прикрытием брустверов и навесов, а потому никто не только из окрестного населения, но даже никто из рабочих Тэбали не знал и не подозревал об их существовании. Можно было ожидать, что это маленькое предостережение достаточно подействует на неприятеля и успокоит их воинственный задор.

Действительно, в продолжение двух или трех суток неприятель не показывался вблизи Тэбали. Но вот на всех занятых ими окрестных высотах закипела работа: повсюду строились батареи и на них вывозили орудия. А на седьмой день после первого приступа одна из этих батарей открыла огонь.