Исай Лукодьянов - Экипаж «Меконга»

— Может быть, может быть…

— А что? — сказал Привалов мечтательно. — Представьте себе, что где-нибудь в Гималаях совершил вынужденную посадку космический корабль из далеких миров. Из мира, где связи вещества носят другой характер. Космонавтам понадобилось, скажем, пополнить запас ядерного горючего. Земные горные породы оказались для них достаточно активными. Они наломали камня электроискровым способом…

— По методу Лазаренко? [49] Б. Р. и Н. И. Лазаренко — создатели промышленного метода электроискровой обработки. — ехидно спросил Багбанлы.

— По методу своего Лазаренко… Но земные предметы были для них проницаемыми. Тогда они собрали какую-то установку и изменили свойства камня — сделали его непроницаемым для себя, — значит, проницаемым для земных людей, — и по ленточному конвейеру погрузили его на корабль. Потом… Потом они подремонтировались, заменили какие-нибудь шестерни, а негодные выбросили — это и были «железные цветы» — и улетели, так сказать, к месту назначения.

— Тебе бы научно-фантастические романы писать, Борис, — засмеялся Багбанлы.

Григорий Маркович помалкивал. Он рисовал в блокнотике причудливую голову бородатого старика с орлиным носом. Казалось, ученый был всецело поглощен рисованием. Вдруг он поднял голову и посмотрел на Багбанлы.

— А почему бы и нет, Бахтияр Халилович? — сказал он. — Все возможно на этом свете. Самая дерзкая фантастика не может сегодня удивить науку.

— Не спорю. Но космический корабль в Гималаях…

— Индус случайно оказался в горах, — спокойно продолжал Григорий Маркович. — Он наблюдал за пришельцами из космоса. Вероятно, он и раньше занимался физикой. Перестроенное вещество камней он, быть может, использовал как источник для переноса их свойств на другие предметы.

— Для переноса свойств? — Привалов вскочил со стула. — Какая странная мысль!

— Отнюдь, — возразил ученый. — Если бы у нас был предмет из вещества с измененными связями, ну хотя бы этот легендарный матвеевский нож, мы бы прежде всего стали искать способ передачи его свойств.

— Значит, мы идем неверным путем? — Привалов был взволнован. — Значит, «сукрутина в две четверти», описанная Матвеевым, была не кольцом Мёбиуса, а чем-то иным?

— Мы идем верным путем, Борис Иванович. Что до «сукрутины», то кто ее знает?… Просто какая-то деталь установки. Важно, что самбе это слово навело вашего Потапкина на превосходную мысль. Впрочем, — добавил ученый, помолчав немного, — все это не более как предположения. Могло и не быть космического корабля, который так не нравится нашему другу Багбанлы. Сказочка, привезенная нашим другом Ли, быть может, просто плод богатого воображения. Одно несомненно: в Индии начала восемнадцатого века работал безвестный великий ученый. Он намного обогнал свое время, и судьба его была трагичной.

В наступившей тишине раздался голос Ли Вэй-сэна:

— Правильно, коллега! В глубинах истории таится много подобных трагедий. Я со скорбью думаю о мудрецах моей страны, чьих имен не сохранила история. Я с гневом думаю о том, сколько сил предоставило… то есть положило человечество на выдумывание религий, на поиски того, чего нет. Врата Полного Познания! Воистину мы должны работать как одержимые, чтобы распахнуть их.

Китаец подошел к двери, щелкнул выключателем. Яркий белый свет залил комнату.

Борис Иванович думал о Лю Цин-чжене и индийском мудреце. Его мысленному взору предстали грозные отроги Гималаев. Измученные люди приносили с горных вершин какие-то смолы… О них упоминал Матвеев, и это навело Колтухова на мысль о мощно заряженных электретах. «Недооценивают еще электреты», — всплыл в памяти скрипучий голос Павла Степановича…

Он вслушался в беседу ученых. Ли Вэй-сэн рассказывал что-то из китайской истории. Воспользовавшись первой паузой, Привалов сказал:

— Товарищи, а что, если «заткнуть» энергетический провал электретами?

— Электретами? — Григорий Маркович удивленно посмотрел на него. — Но это очень слабенький, хотя и неиссякаемый источник.

— Слабенький? А вот послушайте! — И Привалов рассказал об эпизоде из матвеевской рукописи и о предположении Колтухова, что люди Лал Чандра заряжали смолу космическими лучами.

— Да, припоминаю этот эпизод, — заметил академик, — но, признаться, не приходило в голову… Ну-ну, продолжайте.

Борис Иванович воодушевился и подробно рассказал об опытах Колтухова с электретными покрытиями для труб.