А. Риддл - Война солнца [litres]

– Должны ли мы… – начинает Григорий, но затихает, задерживая взгляд на теле.

Я смахиваю рукой пыль, и мне попадается человеческая нога.

– Давай пока просто вытащим его из-под обломков.

К тому времени, когда мы перебираемся через груду мусора и укладываем нашего коллегу на землю, наступает глухая ночь. Единственный свет сейчас исходит от наших фонарей.

Мне холодно, я голоден и устал. Причем устал еще больше, чем был в течение долгого времени. Но мы продолжаем копать.

Снег скоро покрывает обломки словно одеялом, делая их скользкими, когда мы пытаемся по ним шагать. Холодный ветер пронизывает меня до глубины души, заставляя дрожать. Я продолжаю идти, поднимая столы и стены, а также экраны, стулья и клавиатуры. Руки дрожат, щеки холодные и потрескавшиеся от ветра. Я стискиваю зубы и терплю, потому что Григорий – мой друг, как и Лина, и это то, что мы должны делать прямо сейчас.

Оскар не вернется, по меньшей мере, раньше чем через двенадцать часов. Если ему не удастся быстрее пройти через проход над водоносным горизонтом и туннелем.

Мы находим еще одно тело. А затем еще одно. Каждый раз мое сердце выжидающе замирает и каждый раз разбивается, когда я прикасаюсь к их холодной безжизненной коже. Мало-помалу становится очевидным, что мы можем обнаружить в этой юдоли страдания.

И Григорий, и я вымотались и замерзли. Мы все чаще делаем перерывы, сидя друг рядом с другом, потирая руки. Дыхание вырывается наружу белыми облачками, которые поднимаются в свете наших фонарей подобно призракам из-под надгробных плит. Но Григорий не останавливается. Я уже собираюсь просить его остановиться, воззвать к его рациональности, потому что уже прокрутил это тысячу раз в своем мозгу, когда мы находим ее.

Очевидно, Лина находилась в командном пункте, когда умерла. Я замечаю стоявшие на столах разделители и рабочие станции. Перед тем моментом, когда Григорий заметил кисть ее руки, я обнаруживаю большой обломок настенного экрана. А он сразу же разглядел длинный рукав ее футболки.

Я замираю и наблюдаю, как он неотрывно смотрит на ее тело. Этот момент длится бесконечно долго. Я жду, что он сломается – я бы точно сломался, – но он лишь наклоняется и начинает аккуратно убирать все осколки, покрывающие ее тело. Он смахивает пыль с ее лица и волос, а руки кладет на грудь. Подойдя ближе и заглянув ему в глаза, я вижу настолько сильную разгорающуюся ярость, что она практически рвет его на части. И я чувствую то же самое.

Из последних сил я помогаю Григорию погрузить тело Лины в заднюю часть электромобиля.

Усталый и замерзший, я приказываю машине подъехать к зданию ЦЕНТКОМа, которое находится в ста ярдах от развалин Олимпа. ЦЕНТКОМ был спроектирован как вытянутое трехэтажное здание с внутренним двором посередине, похожее на Пентагон до того, как его раздавили ледники Долгой Зимы. И, как и ранее Пентагон, штаб-квартира ЦЕНТКОМа Атлантического Союза теперь представляет собой обширную пустошь.

Проектировщики здания дальновидно построили рядом с ним массивный бункер, усиленный, чтобы противостоять прямому воздушному удару. Предполагалось, что они смогут отступить туда, если начнутся боевые действия со Странами Каспийского Договора или Тихоокеанским Альянсом. План состоял в том, чтобы бункер был снабжен всем необходимым для ведения войны: оружием, едой, броней и, что важно для нашей текущей ситуации, беспилотниками. Я просто надеюсь, что за последние два года, пока мы планировали защищаться от крупных астероидов, складские помещения не были оставлены без внимания.

Понятно, что некоторые части бункера разрушены, в основном те, что находились на периферии. Руины здания ЦЕНТКОМа лежат ниже уровня земли, подобно груде мусора, брошенной в овраг. Возможно, именно поэтому они никого не эвакуировали в бункер – не были уверены, сможет ли он пережить падение астероида, или, если это произойдет, какие части строения уцелеют.

К счастью для нас, одна из сохранившихся бункерных секций имеет работающую въездную рампу, и она открыта с того момента, когда сюда добрался Оскар.

Активировав ручное управление машиной, я веду ее к входу в тоннель. Стоит нам из него выйти, как включается верхний свет. Я рад, что здесь у нас еще есть сила. Предполагаю, что это благодаря резервной батарее. Если это так, то эти элементы питания, вероятно, заряжались от солнечных батарей, которые находились наверху ЦЕНТКОМа. Теперь их нет, а значит, скоро и резервные батареи утратят свою силу. Нам нужно установить массив солнечных батарей, чтобы зарядить их. Но по одному за раз.