Роджер Леви - Платформа [litres]

Я слышал крики Пеллонхорка, но тихий голос Трейла перекрывал их. Я потянулся и открыл ему дверь. Его темные линзы сверкнули, когда он текучим движением прошел мимо меня и вверх по лестнице. Я последовал за ним. На мгновение я заметил выражение лица Пеллонхорка через приоткрытую дверь моей спальни, прежде чем тот захлопнул ее перед носом у Трейла. Я немедленно подумал, насколько же перепуган должен быть Пеллонхорк, чтобы осмелиться закрыть перед ним дверь.

Но ему ничего не должно было грозить до тех пор, пока Трейл не успокоится. Из-за работавших на удалитиевых болотах заключенных на всех дверях в поселке, как внешних, так и внутренних, стояла защита от проникновения. И дверь в мою спальню исключением не была. Выйти мог любой, кто находился внутри, а вот зайти – лишь человек с зарегистрированными отпечатками пальцев. Даже разбежавшийся с сотни метров кенгурог не смог бы ее выбить.

Однако Трейл взялся за ручку, навалился на нее, и мгновение спустя дверь издала странный скрежещущий звук, прогнулась, треснула, а потом влетела внутрь комнаты. Трейл потер кулак и оглянулся на меня. Что он хотел сказать мне этим взглядом, я не понял. Блеск его линз был таким же, как и всегда. Я увидел, как он зашел в мою комнату и как поднялась и небрежно упала его рука. Я услышал мертвый, глухой звук, и крик Пеллонхорка оборвался.

После странного мгновения тишины Трейл повернулся боком, не глядя ни на меня, ни на Пеллонхорка, и склонил голову. Я услышал, как он ругается. Он поднял сложенную ладонь и начал в нее шептать. Лицо его было бледным, а рука тряслась. Он продолжал говорить, потом остановился и подождал и заговорил снова, на этот раз спокойнее. Краски вернулись на его лицо. Он глубоко вздохнул и наклонился, чтобы осторожно взять Пеллонхорка на руки, и ушел вместе с ним; мальчик отказывался смотреть мне в глаза.

Пеллонхорка не было в школе неделю, а его щеканчика мы больше не видели. Я спросил у мамы, где он, и она сказала, что лучше будет не заговаривать о нем ни с Пеллонхорком, ни с его матерью. Отец заказал мне новую дверь. Я ждал, что рабочие спросят у меня, как так получилось, что ее выбили, и готовился все им рассказать, но они этим так и не поинтересовались. Хотя были со мной очень вежливы.

– Давай сходим на работу к твоему папе, – сказал однажды Пеллонхорк.

– Хорошо, я спрошу у него.

– Нет. Я имею в виду, одни.

– Одним нельзя. И вообще, зачем это тебе? Он не будет против, если мы придем. Я часто туда хожу и помогаю ему.

– Нет. Я хочу тебе кое-что показать.

– Что ты можешь мне показать?

– Увидишь.

Это было одно из его любимых словечек: «Увидишь». Пеллонхорк говорил его и когда угрожал, и когда искушал. Я понимал, что он станет надо мной издеваться, если я не соглашусь, но этого можно было избежать. Я сказал:

– И вообще, там закрыто. Мы не сможем войти.

– Я нас впущу. Об этом не беспокойся.

Мне пришлось согласиться. Я сказал родителям, что схожу поиграть на улице, и встретился с Пеллонхорком у папиного офиса. День кончался, и в окне проступали отражения наших лиц.

– И как мы попадем внутрь? – неохотно спросил я.

Пеллонхорк показал мне маленький приборчик, который, как он сказал, стащил у Трейла. Я не был удивлен. Я давно перестал думать, что Гаррел и Трейл обычны хоть в чем-то. Я даже не был уверен, что они на самом деле кузены Авареш.

Пеллонхорк поднес приборчик к замку двери и прижал руку к устройству распознавания.

– Как он работает? – спросил я.

– Он дает нам разрешение на вход. Смотри. – Он поднес мою руку к замку. – Вот. Мы оба в списке. Теперь сможем войти, когда захотим.

Я замотал головой, пытаясь найти выход из этого положения.

– Мой папа узнает.

– Только если проверит список, а этого никто никогда не делает. Только не на Геенне.

Я уставился на него.

– Ты не знаешь моего папу.

В ответ он усмехнулся и сказал:

– Ты сам не знаешь своего папу.

И прежде, чем я сумел ответить, он добавил:

– Ну что, пойдем? Или кишка тонка?

Мы прошли внутрь и мимо рядов пьютерии и монитории с их мерцающими программами, расчетами, которые никогда не останавливались, анализами вероятностей, вариантами стратегий – экономии топлива, и увеличения скорости, и потребления кислорода – и факторами риска на том или ином межпланетном маршруте. Почти во всем этом я разбирался к десяти годам, а годом позже уже настраивал программы вместе с папой.

Я подошел к своему пьютеру и включил было мониторию, но Пеллонхорка это не интересовало.