Николай Васильев - Параллельный мир [СИ]

— Что желаете, Емельян?

— Желаю попасть в Париж, в Латинский квартал.

Мгновенное замутнение сознания и вот он стоит на перекрестке двух узких улочек, в домах которых цокольные этажи (как и ныне) сплошь отданы под магазинчики и кафе. Надписи были на незнакомом Ботану французском языке, но вдруг перед ним замаячил очередной транспарант: — Перевести на русский?

— Приятное новшество, — сказал Миша и добавил: — Переводить по мере моей заинтересованности. А разговорную речь вы перевести сможете?

— Конечно, Емельян. И даже перевести титрами речь вашу: с русского на французский.

— Вот подарок так подарок! — оживился Миша. — Так бы и в реале сделать. А то туристы мучаются…

Ответа от незримого подсказчика он не дождался.

Побродив немного по улицам, Миша решил зависнуть в одном из кафе, где «тусовались» говорливые молодые люди — вероятно, студенты. Гарсон по его заковыристо изложенной просьбе (с подсказки искина) выделил ему махонький, но отдельный столик и принес бутылку вина Шато Лафит, которую открыл и уважительно налил в бокал. «Еще бы, — ухмыльнулся Ботан. — Вино из числа самых классных красных вин региона Бордо. Одним из первых его оценил Людовик 14-ый! И цену имеет соответствующую. Но пока эти траты для меня не смертельны. Что ж, буду его чуть прихлебывать и превращусь весь в уши, а искин станет мне студенческие разговоры переводить…»

Чуйка не подвела: студенты перескакивали с темы на тему, не минуя и политику, и, в конце концов, Миша узнал главное: революция здесь случилась, но король сумел вовремя укрыться в Версале под защитой верных ему гвардейских частей. В результате теперь, спустя пару месяцев после взятия Бастилии, в стране разгорелась гражданская война. «Не иначе тут вмешались такие же игроки, только французского роду-племени! — сообразил Ботан. — Пожалели Марию Антуанетту, наверно, да не пожалели бесправные слои населения. Все равно понесутся души в рай, не аристократов, так демократов. Хотя если вспомнить террор придурка Робеспьера: таких масштабов кровопускания достичь трудно… Ладно, что будет, то и будет. Зато вряд ли теперь во Франции появится император Наполеон: найдут и придушат на старте карьеры!»

Меж тем разговор студентов принял личностный характер. Оказалось, что королевские войска двинулись в наступление на Париж и сейчас республиканское правительство собирает все силы для отражения врага. Скорее всего, призовут на службу и студентов. А умирать в расцвете лет так не хочется! Тем более что многие студенты в грош не ставят сброд депутатов, что сформировал временное правительство. А если король одержит победу, то уж в службе в рядах его юстиции революционным студентам будет наверняка отказано…

«Вот так хваленые французские студенты! — хохотнул в душе Миша. — Конформист на конформисте. Или это только к будущим юристам относится?»

— He, toi! (Эй, ты!) — раздался вдруг рядом голос одного из студентов, ходившего, вероятно, в туалет. — As-tu quelqu'un? Et pourquoi tu pleures si mal? (Ты кто такой? И что так гнусно лыбишься?)

— Je suis un ingenieur russe, — озвучил Миша свою заготовку.

— Quoi? Ingenieur russe? Vous plaisantez surement: il n'y a pas d,ingenieurs en Russie! (Что? Русский инженер? Ты наверняка шутишь: в России нет инженеров!)

— Deja la, bien que pas assez. Je suis l'un d'entre eux. (Уже есть, хотя явно недостаточно. Я — один из них.)

— Qu'est-ce que vous, ingenieur, savez concevoir? Moteurs a vapeur, batteries galvaniques, pompes — quoi? (Что же ты, инженер, умеешь конструировать? Паровые двигатели, гальванические батареи, насосы — что?)

— Tout ce qui precede, ainsi que le chauffage de l'eau, l'eclairage electrique, les reservoirs d'eau et plus encore… (Все из перечисленного, а также водяное отопление, электрическое освещение, ватерклозеты и многое другое…)

— Et tout cela dans les annees 20 incjmpletes? Ha, ha, ha. Ou tu as deja eu 30 ans, mais tu as l'air premature? (И это все в неполных 20 лет? Ха, ха, ха. Или тебе уже стукнуло тридцать, но ты просто выглядишь недоношенным?)

В ответ Миша вновь применил свой фирменный прием: схватил студента за ключичный нерв и тот, конечно, взвыл от боли.

— Quoi? (Что?) — стал стебаться Ботан. — Parle plus clairement, ne crie pas — sinon je ne peux pas te comprendre. (Говори четче, не ори — иначе я могу тебя не понять).

— Lache-moi, connard! (Отпусти, сволочь!)

— Repetez le deuxieme mot — je n'ai pas entendu. (Повтори последнее слово — я не услышал).

— La racaille! Oooo! Eh bien, il ne faut pas, il ne faut pas plus! (Сволочь! Оеей! Ну не надо, не надо больше!)

— Repete ce que tu veux! (Повтори, что ты хочешь!)

— Lache-moi, sil vous plait… (Отпусти, пожалуйста…)

— Maintenant, il est clair/ (Вот теперь понятно) — заулыбался Ботан, но тут ему стало не до улыбок: к его столику подскочили, наконец, приятели потерпевшего, и Мише пришлось спешно прибегать к другому аргументу — двуствольному пистолету. Под его защитой он попятился к выходу и уже почти достиг улицы, как на него налетел гарсон, требуя оплаты заказа. Миша сунул руку в карман, нащупал крупную серебряную монету (экю?) и бросил ему. Гарсон поймал монету и осклабился: видать, хорошо наварил на скандальном клиенте…