Вячеслав Хватов: Ядерная осень

Тем не менее пара воздушных убийц отвернула и срылась там, откуда и появилась.

Майор метнулся в коридор. В бывшей бильярдной, на полу сидел весь белый, как мумия Егор и держался за распоротую осколком ногу. Константин достал медпакет и похлопав его по спине, знаками показал: — 'перевязывайся мол'. Парень что-то ответил ему, но не унимающийся звон в ушах, не позволил услышать — что.

В следующей, угловой комнате горела рама одного из окон, а в простенке возле второго, на подушке от кресла сидела Ольга и курила. Она тоже что-то сказала ему. Волохов постучал по своему правому уху и помотал головой. Тогда девушка помахала у него перед носом пустым магазином от винтовки. Кивнув, он достал из разгрузки два таких же магазина и вручив их Ольге, показал указательный палец: — 'одиночными мол'. Она кивнула в ответ.

Коридор к санузлам, в одном из которых находился Семеныч, был перегорожен рядом откидных кресел — навроде тех, которыми все еще были оборудованы некоторые провинциальные кинотеатры. Майор перелез через них и вошел в дедовский сортир.

Семеныч лежал на спине, прижав к груди американскую винтовку. Бесполезная уже двустволка валялась рядом. Изо рта у деда стекала маленькая алая струйка. Больше повреждений видно не было. Константин тронул старика за плечо, голоа того повернулась, обнажив превратившийся в месиво затылок. Еще один снайпер что ли, или попало так? Волохов, вздохнув, пошел в гардеробную. Там его встретил снаряжающий магазин, Мамаев. Над этой частью клуба вертолеты не потрудились и отмахнувшись от Ильшата, он побежал в директорский кабинет. Там на кожаном диване сидела Катя. Сцепив ладони на коленях, она не отреагировав на него, продолжала раскачиваться туда, сюда. Он подошел, сел и обнял ее. Сунул ей в руки Desert Eagle (Magnum 397 Desert Eagle калибр.9 мм, магазин — 9 патронов, производство США). Что он мог еще для нее сделать? Еще один воздушный налет и от защитников клуба железнодорожников и мокрого места не останется. И тогда сюда ворвутся морпехи…

От мощного толчка задрожали стены, и с одной из них сорвалась книжная полка, заставив его вздрогнуть. Звука самихвзрывов он само собой не услышал. Константин встал и поспешил в в левое крыло здания, на свою позицию. Пробегая по коридору, он увидел, как в развороченном проеме окна один за другим вырастают кусты разрывов. Но что удивительно, на том самом месте, где залегли нападающие. А когда на его глазах один из 'Апачей' разлетелся на куски — его удивлению не было предела. Не обращая внимания на куски земли, камни и прочий мусор, падающий сверху, он высунулся наружу и посмотрел в небо. Там под облаками заходило на очередной… Звено тридцать седьмых Сушек. А в полукилометре у опушки зависли два 'Камовых', за которыми нетерпеливо 'топтался' транспортный МИ-40.

18.02.2027 г. Нижегородская область. д. Кириловка

Сгорбившееся, грязное существо ковыляло к мусорной яме, волоча за собой ржавый бак с помоями. Только по заросшим седеющей щетиной щекам можно было угадать какого оно пола. Бедолага был одет в бушлат, когда-то цвета 'хаки', растянутые тренировочные штаны и разбитые кеды. Остановившись, он воровато оглянулся и что-то быстро подняв, засунул себе в рот и двинулся дальше.

— Эх, ща бы хоть чернышевского пошамать и на шконку, — Ивониха посмотрела на доходягу в окно и зевнула. Совсем запаршивел хонурик. Наверное, скоро кони кинет.

— Че за базар, дави на массу, — Нинка Полтавская послюнявила край обрывка газеты и свернув самокрутку, с удовлетворением рассматривала результат своих трудов.

— Запарила смолить-то. Итак, не продохнуть.

— А ты канай на топталовку и дыши там, — Нинка набычилась и угрожающе засопела.

— Да я че, я ни че, — дала задний ход Ивониха. Она в отличие от остальных еще держала Полтавскую за Маму и связываться с ней не решалась.

— Гляди у меня, не шелести. Давно по батареям не били?

Нинка привыкла жить положняком и ни как не могла смириться с тем, что теперь они с Ивонихой, как две прошмандовки, колупались в этом сарае — бывшей поселковой библиотеке. Сходняк теперь собирали другие. А за Маму у них вообще эта чувырла понтованая. Еще имя себе придумала — Эльза. Тьфу. Сама еще полгода назад по майданам бегала, а теперь типа в законе. Эльза твою мать. Жучка.

Все перевернулось, когда посланная на жестянку шобла батончиков вернулась с богатым хабаром, да еще приволокла с собой кучу волын и двух мусоров. А заводилой у них была Катька Майдан. Мусоров конечно сразу бригадой кинули. Хабар тут же поделили, а Катька стала авторитет набирать. Со стволами ни она, ни Ивониха обращаться не умели, к новым порядкам приспособиться не смогли — вот и списали их. Теперь вот они вдвоем здесь и парились. А что им оставалось? Любимым занятием Катькиной своры было убиться и на трассу — муриков отлавливать. Куда им с Ивонихой-то. Теперь если и перепадало им что, то только вот такие бацильные. Нинка посмотрела на вошедшего доходягу. Уж лучше пробовать пальчик, чем так.