Иван Афанасьев - Морская звезда [СИ]

— Не знаю, — ответил Зак, — похоже она знала эту, которую ты располосовал.

— Ясно. Ладно, пойдём посмотрим, что там с ней.

Они вошли в камеру и Бонгер склонился на ногами девушки, поставив рядом потёртый кожаный саквояж.

— Тебе стрела нужна? — поинтересовался палач у Зака.

— Гарпун, — поправил Зак, — желательно, а что?

— Если так вытаскивать, то ноги лучше будет ампутировать, — пояснил Бонгер.

— А если не так?

— Тогда я отломаю оперение и вытащу, — ответил палач.

— Ладно, ломай, — согласился Зак. Гарпуны были дорогие, но он не хотел причинять девушке ещё больше страданий, хотя её всё равно в итоге снова приговорят к смерти, а то и к сожжению.

Сильные руки Бонгера оторвали от металлического стержня гарпуна стабилизирующее оперение, на хвостовой части остались небольшие зазубрины, но больше ничего сделать было нельзя. Виолин с ужасом смотрела на манипуляции палача-доктора.

— Будет немного больно, — произнёс тот, и не дав девушке опомнится, двумя резкими движениями выдернул гарпун и, надавив на пробитые колени, распрямил ноги.

Девушка закричала. В камеру заглянул надзиратель, но увидев Бонгера, быстро исчез. Палач между тем уже зашивал продолговатые ранки, оставшиеся от не до конца раскрывшегося острия гарпуна.

— Сгибаться они больше не будут, — сообщил Бонгер, — но ходить сможет, если успеет зажить до суда.

— Думаешь будет суд? — усомнился Зак.

— Да кто их знает, — вздохнул палач. — Пошли, пропустим по стаканчику морсянки, у меня на сегодня всё.

Бонгер собрал инструменты, встал и вышел из камеры. Зак собрался было последовать за ним, как вдруг услышал, что девушка зовёт его.

— Ты идешь? — крикнул из коридора Бонгер.

— Сейчас, — ответил Зак и вернулся в камеру.

— Зак, так ведь тебя зовут? — прошептала Виолин. Зак кивнул и она продолжила. — Я знаю. Я не могу. Просить тебя. Я всё провалила. Мне больше некого просить, — её речь была тихая, отрывистая и Зак невольно наклонился к самому её лицу.

— Я вижу. Можно доверять тебе, — сказала она после некоторой паузы, — Пообещай выполнить две мои просьбы. Хотя, я всё равно. Расскажу. Ты решай. Найди таких же как я. Так та, вторая. Ты видел. На островах. На планете есть ещё. Мы помогаем. Найди и покажи, что я тебе дам. Что ты найдешь. Есть нож?

— Да, — Зак рефлекторно схватился за ножны. Убить она его что-ли собралась и сбежать? Вряд ли у неё получится.

— Разрежь бедро, вдоль. Там знак, — произнесла Виолин. — Но сначала, убей меня. Сердце.

— Погоди, — попытался остановить её Зак, — может тебе ещё позволят умереть в море, ты сохранишь душу.

— Нет души, — ответила девушка, — нет моря, нет богов. Вы ничего не знаете. И не помните. Убей и достань знак. Прошу тебя. Найди таких, как я. Спаси их всех.

Зак колебался. Конечно, его распирало от любопытства, что же за знак у неё в ноге, как она говорит. Если, конечно, это не бред умирающей преступницы. Если он убьёт её сейчас, ему самому придётся бежать. Наказание, конечно, будет мягким — пару лет на южных островах с пляжем и осуждёнными проститутками, но карьеру он себе попортит. С другой стороны, эта Виолин явно какая-то странная. Она всё это говорила очень уверенно. Да и вела себя с самого начала странно. И она она до сих пор держится, не смотря на то, что ей пришлось продержаться под водой более пяти минут, вытерпеть ранение и последующие манипуляции Бонгера. Она либо совсем сумасшедшая, либо говорит правду и это всё важно для неё. Зак решился. Ничего хорошего её действительно не ждёт. В море её никто не пустит, сожгут заживо и обрекут душу на вечную жизнь на Огненном Камне. Лучше уж тут. Виолин лежала с закрытыми глазами и тяжело дышала. Зак достал нож и она открыла глаза.

— Спасибо, — произнесла девушка.

Зак поставил нож остриём между ребер чуть левее и наискось — чтобы достать до сердца. Немного помедлив, он сделал глубокий вдох и всем своим весом навалился на рукоять. Острый нож легко вошел в тело и упёрся в позвоночник. Девушка не произнесла ни слова, лишь выпустила последний вздох. Теперь её душа будет вечно скитаться вместе с ветрами по поверхности моря, устраивать штормы и губить моряков. Зак выдернул лезвие из груди и стал ощупывать белые бёдра. На ощупь в них ничего не было. Он не помнил, говорила ли Виолин какое именно бедро надо разрезать, и начал с левого. Нож легко рассёк мёртвую плоть до самой кости, но там ничего похожего на знак не было. На всякий случай Зак сделал ещё пару длинных надрезов с верхней и внутренней стороны бедра — пусто. Глядя на дело своих рук он вдруг понял, что Бонгер делал тоже самое с двойником Виолин — он искал знак. Но не знал где, поэтому исполосовал её всю. Зак приступил к поискам в другой ноге и только он начал резать, как лезвие наткнулось на что-то. Он продолжил резать и увидел, что под слоем мышц что-то блестит. Разрезав бедро до конца, Зак вытащил из ноги Виолин странный предмет. На ощупь это была металлическая пластина, но она гнулась, как хрящ молодого моллюска. Пластина была круглая, с гладкими краями и слегка изогнута. На верхней изогнутой стороне было изображение — звезда, вокруг неё три круга с шариками, а поверх всего этого большая птица, похожая на горных омиков, только с клювом поменьше. На обратной вогнутой стороне пластины, было явно что-то написано, но эти символы Заку были незнакомы. Он узнал только цифру шесть, как на диске цифрометра внизу и ещё несколько букв, но вместе они в знакомые слова не складывались. Но удивительнее всего было то, что по краям пластины тускло мерцали огоньки, и когда Зак поворачивал пластину, огоньки перемещались, будто указывали направление всегда в одну сторону.