Всеволод Алферов - Князь мира [СИ]

— Так что? Вы ведь этого хотели? — прервал молчание лейтенант.

— Чего я хочу, сынок, тебе знать не положено. Да. А хотел сказать я вот что: это опасно, действительно опасно. Но не факт, что смертельно.

Снова заговорили все разом. Заметив, что Вит в бешенстве сжал зубы, полицейский громко напомнил о себе:

— План придумал я! Так что поясню слова полковника: мы до сих пор не видели, чтобы кто-то пострадал за намерения. Люди исчезают только в момент преступления. Профилактически, — Алеш усмехнулся, — проклятие не действует, сами вспомните все известные случаи, и вы тоже согласитесь.

— Да, черт возьми! — снова заговорил Вит. — Да, это опасно. Но я честно предупредил, с самого начала. Сегодня вам повезло, парни, вызвался доброволец. Но скажу еще раз: я никого не держу. Тем более, в наше безумное время. Если хоть раз будет так же — пишите рапорты. И без вас все катится в полную срань.

Он смерил отдел взглядом и бросил:

— Свободны. Барда, Гужар — останьтесь.

Алеш молча ждал, пока все покинут кабинет, пока Вит надиктовывал лейтенанту указания. Парень стоял навытяжку, твердо глядя поверх седого затылка начальства. Когда и Гужар ушел, полковник обернулся к полицейскому. Ослабил воротник, поведя толстой шеей.

— Ну, что скажешь?

— То, же что и вы, — Алеш пожал плечами. — Сегодня пронесло.

— Нет. Почему он вдруг вписался, когда все струсили?

— Совесть? Энтузиазм? — предположил полицейский. — Кажется, Гужара перевели к нам за отличную службу.

— Патрульную службу, — Вит фыркнул. — Хорошо бы, если дело в совести. Чертовски хочу в это верить!

— Мы все когда-то начинали в патруле. Даже вы.

Алешу показалось, сейчас полковник накричит на него — но тот, видно, передумал. Закрыв глаза, Вит буркнул:

— Важно, не где мы начали, а в какой дыре закончим.

Он так и сидел с закрытыми глазами, пока полицейский не сообразил: это сигнал, что и ему пора заняться делом.

И все-таки — до чего же быстро опустел Даниц! Прошла едва ли пара месяцев. Городские власти и сейчас время от времени издавали бравурные сводки: и продажи продуктов, и нормы по вывозу мусора — все говорит, что в городе семьдесят три процента жителей. Черт знает, как там с мусором… на глаз казалось, что людей на улицах вдвое меньше.

Ришо клятвенно уверял, что это только в центре так:

— Ты же у нас ихтиандр! Я имею в виду, ископаемое, — напарник хмыкнул и вывернул руль на повороте. — Получил в наследство жилье, на блюдце, и туда же! А, если не в курсе, то в Ворошской дельнице живут богачи. Они все сразу побежали, еще в первую неделю.

— В старом центре службы и головные офисы. Сюда стекаются со всех окраин.

— Нет, ты съезди в Будынскую дельницу! Или в Текстильный ряд… Подними задницу! Увидишь, сколько людей на рынках и остановках.

— И на вокзалах, — Алеш отвернулся.

— Да ну тебя!

Полицейский отчасти все же верил ему. Ну что решишь первым делом, когда такое творится? Сбежать. Спрятаться. Как можно дальше в глушь, подальше от других людей… Да только эта мысль пришла в голову миллионам, и первыми заперлись в загородных виллах богатеи. Негде спрятаться, когда бегут все. Некуда бежать. Везде одно и то же.

Пожалуй, что и для Мира слишком поздно. Но попробовать стоит.

Низкое белое солнце сперва клонилось к закату, но вскоре запуталось среди голых ветвей. Люксембургская превратилась в речное русло с грязными, усыпанными листвой берегами. По хлюпающим кочкам, по шуршащим листьям — они добрались до череды двухэтажных кирпичных домов. Сто лет назад здесь селили рабочих, потом сделали общежития, а после кто-то выкупил крошащиеся здания, покрасил оранжевым, поставил новые окна — и тут же начал сдавать жилье.

— До кампусов рукой подать, — Алеш оглянулся через плечо. — Говоришь, эта Ягорлыцкая в Национальном училась?

— Ну да. А он ей вроде парня, — Ришо спрятал лицо за воротником и говорил невнятно. — Но это не он поселился ближе. Это его мать снимает квартиру.

— И смотри, тот перекресток совсем рядом…

— Да, ей от кампусов два шага пройти! Даже странно, где шлялась до пяти утра.

— Вот и узнаем, не здесь ли, — Алеш первым вступил в тихий, пахнущий кошками подъезд.

В квартире тоже пахло кошками. А еще застарелым запахом спиртного. Сперва полицейский решил, что разит от парня, который открыл дверь — но нет: запах впитался в обои, в стены, в потертый коврик на полу.

— Мартен Крайчик? — грозно рявкнул Ришо. — Полиция!

— А, вы насчет матери…