Александр Белый - Славия. Рождение державы.

- Э...

- Мои приказы не обсуждаются!

- Ясно, - ответили теперь уже угрюмо и вразнобой.

- Теперь ты, Славка. Скачи к гуляй-городу, передай мой приказ лейтенанту Ангелову. Знаешь такого?

- Да кто ж не знает.

- Пусть отправит на фланги нашего строя обе тачанки, огонь из минометов открывать только после нашего первого залпа, прекращение огня - мои скрещенные над головой руки. Повтори, - парень повторил трижды, но незнакомые слова усвоил хорошо, - Все. Исполняй.

Управился он оперативно, и сам вернулся буквально через четыре минуты. А следом, быстрым ходом подвалили пулеметные фургоны и на флангах стали разворачивать задки.

Мои оппоненты собирались долго. Только через пятьдесят пять минут заскрипел на цепях мост и стали открываться ворота. Первыми на выгон перед замком начали выходить крылатые рыцари. Один, два, три... Насчитал ровно сто одного воина. Это была личная хоругвь Его мосци, князя Конецпольского. Все дворяне (а такое оснащение и вооружение могли себе позволить только богатые дворяне) были закованы в отличную пластинчатую броню, хорошо укрывающую руки и бедра. Шлемы были с козырьками и наушниками, точно такие же, как и у нас. Только у нас с гребешками, а у них - с хвостатыми султанами. А на спине к кирасе каждого были прикреплены орлиные крылья. Во время бега, они издают в воздухе неприятный звук, пугающий лошадей противника, а так же мешают накинуть аркан.

В течение последних ста лет польские гусары считались лучшими в Европе, а главное, непобедимыми конными подразделениями. Их приглашали на службу фактически все католические монархи. Впрочем, царь Московский тоже приглашал. Но особо они заявили о себе, именно как непобедимые, в период Тридцатилетней войны*.

Увидел, как Антон стал рассматривать их в подзорную трубу. Раздвинул и свою, решил посмотреть, есть ли там кто-нибудь из моих знакомцев.

Хорунжего, укрытого леопардовой шкурой и с высоким белым султаном на шлеме, когда-то видел в Кракове, но лично знакомы небыли. Мелькнуло еще несколько знакомых лиц, но никого из них близко не знал.

Следом за панцирным клином гусар, пристроилась толпа в сотни две легкой конницы. Ох, ничего себе, сколько шляхты собралось! Казалось бы, крепость совсем не большая, и где они там только размещались? Это же, сколько ланов и помещичьих усадьб сегодня поменяют хозяев?!

То, что будет именно так, не сомневался нисколько. Но, волновался, конечно. Все-таки, это наш первый бой. Нет, в боях мои ребята уже бывали. Даже оба вестовых казачка, если еще не воевали, то крови все равно не боятся. В казацких семьях, обычно, выдают боевой нож и ставят руку, начиная с шести лет, тренируют резать головы баранам.

Сейчас стоял на правом фланге, рядом с фургоном и искоса бросал взгляды на своих лыцарей. Да, волнение было и на их лицах, но страха не было, вели они себя в строю спокойно и уверенно. Лошадки вначале расслабились и все это время, склонив голову, разыскивали среди пожухлой травы зеленые побеги, сейчас же встрепенулись, подобрались, видно почувствовали напряжение всадников, готовивших к бою собственную душу.

Хорунжий, который вывел вперед свою кобылу и перед строем толкал речь, положенное перед боем знамя в руках не держал. Таким образом, он высказывал своему противнику, то есть нам, пренебрежение, а шляхта ржала, держась за животы. Впрочем, хоругвь-то Конецпольских. Очень может быть, что для исполнения сего гнилого дела, Его мосць мог знамя и не выдать.

Мы действительно, сравнительно с троекратным перевесом оппонентов, внешне выглядели смешно. Но я верил в своих людей и свое оружие, точно так же, как они верили в меня. И выступать перед строем и что-то говорить мне тоже не нужно, мы уже наговорились. Целый год готовились к этому дню, теперь насупил экзамен.

Казалось бы, пока они там смеются и базарят не по делу, их можно было бы накрыть, разбить и рассеять. Но с точки зрения рыцарского этикета, это будет неправильно, мою фамилию станут полоскать на каждом углу. Нет, мы уже сделали свой ход, очередь за оппонентами.

И вот, этот миг настал. Броневой клин ударил копытами и, сотрясая землю, нацелился пиками в середину нашего жиденького строя. Антон на полкорпуса выдвинулся вперед и стал ловить мой взгляд. Сегодня ударным кулаком будет командовать он. Я же, как правофланговый, пойду в тылу наступающей группы. Посмотрел на него, глубоко вдохнул, затем, резко выдохнул воздух и кивнул головой.

- Внимание! Товарищи лыцарский корпус! - заорал он во всю глотку, - Ряды сдвой! К бою!