Алена Багрянова: Дневник одиночки

Некоторое время после Конца это были небольшие дурно пахнущие кучки из перемешанных костей, отвратительной жижи и одежды. В прошествии полугода это превратилось в иссушенную субстанцию, больше напоминавшую фекалии, чем что-либо еще. В этом городе их не было вовсе, хотя по дороге к нему я то и дело встречала их на своем пути.

На полу отчетливо виднелись четыре длинных и глубоких отметины, явно свежие.

Что могло оставить такие следы?

Мне сразу захотелось бежать оттуда. Но, там были люди. Буквально этой ночью. Я хотела знать ответы хоть на какие-нибудь вопросы. Мне осточертело одиночество и эта тишина вокруг.

В плохо освещенной части зала под моим ботинком оказалось что-то твердое.

До сих пор не могу идентифицировать, что именно я нашла.

Эта штука лежала в небольшой луже крови, густой и темной. Тяжелая и толстая полупрозрачная пластина, напоминающая по форме чешую, с изумрудным отливом. Может это часть брони людей? Или панцирь какого-нибудь животного?

Не знаю, но там ночью кто-то был ранен.

В магазине на следующей улице я запаслась небольшим количеством батареек, консервов и тушенки (!!!). Это большая удача.

За весь последующий день я так и провела палящим, уже болезненным солнцем в тишине. Ни птиц, ни насекомых, ни ветра. К своему ужасу я стала привыкать к этому. Что-то другое меня начинает пугать, как те звуки ночью. Шум — это аномалия в этом новом пустом мире.

Куда я иду и чего добиваюсь? Зачем это мне нужно?

Ночью я слышала вой. Прямо у себя на этаже. Он не был похож на собачий или волчий. Тяжело объяснить это словами. Просто сразу понимаешь, что с ним что-то не так. Этот вой вибрирующий, более высокий и в нем нет чувств. Я боюсь его, он заставляет меня трястись.

Скрежет, что издавало странное создание, был похож на звук рвущегося металла. Все, что я могла сделать, это забиться в дальний угол квартиры и провести остаток ночи в обнимку с газовым ключом. Его я неожиданно нашла в кухонном столе. Раньше мне не требовалось какое-либо оружие, но теперь я пожалела, что не стала поднимать его еще в своем городе.

Что, черт возьми, творится в этом мегаполисе? Надо убираться подальше и поскорее. Главное запастись провиантом.

Днем всё так же глухо…

То, что я испытывала к своим любимым и боль от их потери, почему-то притупились. Я спокойно могу прокручивать в голове их смерть. Уже не так больно, просто неприятное чувство внутри. Так влияет на меня одиночество?

Что ломает человека? Отчего люди ломаются? Отчего происходят эти изменения? От разочарований, или же от потерь, или боли? Кто то полностью атрофируется от общества, кто то становится жестокой машиной, кто то умирает, но ни один из них больше не испытывает ни сострадания, ни доброты к кому либо. Эти люди закрыты. Но, опять же, есть и пережившие все потери и лишения, не ожесточившиеся, оставшиеся в полку сердобольных и сопереживающих, помогающих, ставших сильнее. Отчего же так происходит? И кто на лучшей стороне? Хотя теперь это не имеет значения. Да, все люди были разными со своими страхами и мечтами. Странно осознавать, что… (запись обрывается)

(строчки прыгают, буквы не ровные)

Это было… я видела… черт, я не знаю, что я видела. Попытаюсь все точно вспомнить, по порядку…

Я как обычно заперлась в квартире, перед сном сидела и писала здесь в тетради, как услышала странное вошканье на этаже. Естественно я схватилась за газовый ключ и, хотела было спрятаться в ванной, как вдруг услышала голоса. Человеческие. Эти люди бродили на этаже и о чем-то ожесточенно спорили. Отключив фонарь я подошла к самой входной двери и прислушалась. Вот они прошли мимо. И я уже могла сказать точно, что было их больше двух, и там была женщина.

Спустя где-то пять минут на этаже вновь раздался странный шум. Скрежет, какой обычно издают не смазанные петли при открытии старых железных дверей. Голоса резко стихли. Дальше раздался тот самый, леденящий кровь, вой. Здесь же на этаже. Дверь кто-то начал судорожно взламывать и я испугалась.

А что, если эти люди вовсе не настроены на дружескую беседу? Вдруг им не нужен еще один претендент на халявную еду из супермаркетов?

Теперь я конечно так не думаю, но тогда меня ошарашила эта неожиданная мысль. У них было оружие, а у меня только чертов газовый ключ, которым, я даже ударить то, наверное не смогла бы.

Снова этот вибрирующий вой, совсем близко и те, кто взламывал мою дверь побежали.